1. Главные новости
›
2. Государство

Ученые уезжают не за зарплатой, а за академической свободой

Она выдержала огромный конкурс и выиграла обучение в Университете сингулярности (Singularity University) при NASA, ее разработка – тест-кольцо для моментальной диагностики инфекционных заболеваний Hoope – способна изменить жизнь миллиарда людей к лучшему. Молодой ученый из Казахстана Дамель Мектепбаева рассказывает, как ее проект развивается на данный момент, как построить бизнес в сфере биотехнологий и почему некоторые ученые покидают родину.

- Давайте напомним нашим читателям, какой именно грант от NASA в 2014 году вы выиграли?

- Это грант на обучение, а не на конкретный проект. Ежегодно проводится всемирный отбор молодых ученых для участия в акселерационном проекте NASA, где порядка 80 человек из 35 стран в течение 10-12 недель проходят усиленное обучение и должны создать реальный прототип научной разработки с нуля, которая может изменить жизни миллиарда людей. Нужно подать заявку, описать предполагаемый проект, доказать, что ты реально способен его осуществить. Лишь избранные получают шанс попасть туда. Ведущие специалисты Университета сингулярности (Singularity University), расположенного на территории NASA, дают участникам знания о самых современных технологиях, вырабатывают не только научные навыки, но те, что больше характерны для области бизнеса. Участники программы после обучения собирают команду, создают прототип, патентуют его. После окончания курса работа продолжается самостоятельно.

- Расскажите, как обстоят дела с Нооре сейчас. Оно в массовом производстве или сейчас пока в стадии научного проекта?

- Нооре родился в США. С тех пор прошло чуть больше года, и мы продолжаем исследования. Министерство образования и науки РК выделило небольшую сумму как научному проекту, но она была гораздо меньше запрашиваемой. Наша разработка – стартап, поэтому есть возможность поддерживать его за счет денег, которые выигрываем на различных конкурсах, за последний год это случалось около семи раз. Однако данные конкурсы предоставляют очень символическую сумму денег. Каждый наш реагент для проведения исследований стоит очень дорого, цена одного тюбика с антителами составляет порядка 500 долларов. Поэтому сейчас Нооре на стадии научного проекта, имеется прототип. И чтобы запустить его в производство, необходимо дальнейшее финансирование. К тому же, любому научному проекту требуется время. Даже ученые США, находясь в самом сердце Кремниевой долины, собирают средства на запуск своих стартапов в производство порядка 10 лет. В Казахстане, учитывая сегодняшние экономические условия, данный процесс может занять время.

- А в США кто-нибудь из инвесторов заинтересовался Нооре?

- Инвесторы обычно ждут, чтобы биотехнологический стартап подрос, его эффективность была доказана многолетними исследованиями, ученые закончили свою часть. С каждым годом научные проекты становятся дороже, потому что ученые улучшают свое изобретение благодаря результатам новых исследований. В науке быстро ничего не бывает, сразу никто не начинает раскручиваться. Конечно, инвесторы приходят, смотрят, интересуются, даже сейчас мне звонят из США, узнают, на какой стадии мы находимся. В Кремниевой долине немало инвесторов, которые интересуются наукой. Многие бизнесмены там – бывшие ученые. У всех есть опыт и знания в области науки, просто теперь они владельцы крупных биотехнологических и фармацевтических компаний.

- Есть ли примеры, чтобы биотехнологии стали успешным бизнесом?

- За границей множество удачных компаний. Они разработали и выпускают разные виды биосенсоров, от самых простых – тестов на беременность – до генотипирования, когда по слюне можно получить расшифровку своего ДНК, узнать свое происхождение. Такой анализ стоит всего 100 долларов. К тому же очень популярен анализ на определение индивидуальных клинических данных, выявляющих риск заболеть тем или иным заболеванием, переносимость лекарств. То есть человек имеет возможность получить полную карту своего организма на уровне ДНК.

- Чего не хватает казахстанским ученым, чтобы поставить свои изобретения на поток?

- В первую очередь инвестирования. К сожалению, наука без денег не может существовать, любой, даже самый простой реагент, нужно заказывать за границей, так как у нас нет заводов по их производству. Из-за колебаний курса тенге к доллару это немалые деньги. А во-вторых, необходимо модернизировать законодательство. Чтобы ученые могли заниматься только наукой, необходимо убрать лишние административные барьеры. За границей ученый свободен в своих действиях, ему не нужно никому ничего объяснять. Потому что ученый и представитель администрации, как правило, разговаривают на разных языках, им тяжело понять друг друга. Мы должны идти к тому, чтобы ученые не уезжали за рубеж, необходимо создать им условия здесь. Знаете, ученые уезжают из страны не за большой зарплатой, а за условиями, за отношением, академической свободой. Человек, посвящая свою жизнь науке, не ждет денег и славы, ему нужны лишь благоприятная среда для исследований.

- А в Казахстане есть бизнесмены, желающие инвестировать в науку?

- Я общалась со многими бизнесменами сразу после создания Нооре, но, к сожалению, наши инвесторы не привыкли инвестировать в биотехнологии, наукоемкий бизнес. Так как это новая сфера, инвесторы боятся вкладывать деньги в то, что сами не понимают. Им понятен рынок продуктов питания, нефти, сельского хозяйства, но биотехнологии – пока развивающееся направление. Тем не менее инвесторы - высокоинтеллектуальные люди, они интересуются инновациями, есть надежда, что все-таки рано или поздно они захотят вкладывать деньги в науку. Предпосылки к этому есть.

- Насколько доступны для казахстанских молодых ученых гранты?

- Все ученые в Назарбаев Университете имеют возможность подать заявку на гранты Министерства образования и науки РК. Каждый год государство выделяет определенную сумму денег. Ученые покупают все за рубежом, поэтому из-за курса доллара на данный момент те гранты, которые мы получаем в тенге, очень сильно ограничивают простор, их недостаточно. Тяжело на эту сумму что-то приобрести. Поэтому все молодые ученые обязательно ищут дополнительные возможности получения грантов от зарубежных организаций на исследования. Это возможно, если ты хорошо постараешься. Существует множество фондов и международных исследовательских организаций по исследованию различных болезней. Там с большим интересом и вниманием относятся к каждой заявке, и, если посчитают проект интересным, выделят деньги на исследования. Я считаю, будущее за такими проектами, нужно искать зарубежные гранты, которые учитывают цены в долларах, благодаря чему можно сделать полноценное исследование.

- Легко ли нашим ученым зарегистрировать патент?

- Мы успели запатентовать Нооре с американским специалистом, когда были там. В течение одной недели были улажены все формальности. Я не подавала заявку на патент здесь, в Казахстане, поэтому не могу прокомментировать этот момент. Однако встречала людей, у которых были вопросы по патентам, они долго искали тот или иной документ. Казахстану нужны хорошие кадры в этой области, со знанием английского языка, чтобы мы могли защитить свои знания не только на местном, но и а мировом уровне.

- Скажите, кто-нибудь из молодых ученых пытался подобно вам побороться за грант NASA?

- Когда я вернулась из США, то поняла, что нужно помочь моим коллегам в попытках пробиться туда. Мы совместно с Назарбаев Университет начали искать спонсоров, провели конкурс среди наших ученых на следующий год. Я была в жюри, и мы отобрали двух кандидатов. Они, также как и я, прошли усиленное обучение на базе NASA. В этом году национальный конкурс не проводили. Американцы изменили правила отбора. Раньше у стран была определенная квота, теперь их комиссия не смотрит в паспорт, они сами рассматривают все заявки, и приглашают те проекты, которые покажутся им убедительными. Обучение начинается в июне, возможно, кто-то из казахстанцев сумел преодолеть этот отбор.

- Какие казахстанские проекты в области биотехнологий могут громко заявить о себе на мировом уровне?

- В кругах моей проектной группы есть идея разработать 3D-принтер для печати органов. В мире есть изобретения в этой сфере, но они пока очень несовершенны. Мы хотим собрать принтер, способный «напечатать» живой орган, который можно пересадить человеку. Конечно, для внедрения этой технологии нужны годы исследований. Но использовать такой 3D-принтер для образовательных целей в Университете, предоставив доступ к нему студентам и всем ученым Казахстана, вполне реальная перспектива. Отмечу, что техническая база и уровень подготовки специалистов Назарбаев Университета позволяют осуществить этот замысел. Если получим финансирование, хотели бы собрать такой прибор. Проект перспективный, актуальный и может совершить революцию в медицине!