1. Главные новости
›
2. Эксперты

Евразийская интеграция – реальность или петля Мёбиуса?

В чем плюсы и минусы евразийской интеграции, почему снижается объем экспорта из Казахстана и Беларуси в Россию и можно ли говорить о том, что в рамках интеграции нам не удастся избежать торговых войн? Об этом в интервью деловому еженедельнику «Капитал.kz» рассказал доктор экономических наук, действительный член Нью-Йоркской Академии наук Булат Хусаинов.

 - Булат Доскалиевич, считаете ли вы, что интеграция в современных условиях была необходима Казахстану?

- Безусловно, взаимодействие глобализации и интеграции сейчас ни у кого не вызывает сомнений. На рубеже 80-90-х годов ХХ века процесс глобализации вызвал два явления: упадок роли государства-нации и возникновение региональных объединений. В наше время региональная интеграция стала тенденцией мирового развития. Весь мир сегодня – это совокупность региональных блоков. В Западной Европе, Северной и Южной Америке, Юго-Восточной Азии, постсоветском пространстве и Африке действуют крупные объединения, связанные общими интересами. Цели и причины создания их были разные, но на фоне глобализации мировой экономики они направлены на отстаивание интересов группы объединяемых ими государств. В этом их сила, несопоставимая с возможностями отдельно взятой страны. Создание интеграционных объединений является естественной реакцией на негативные последствия глобализации в условиях неопределенности мировой экономической системы.

Опыт государств Западной Европы показал, что интеграция повышает конкурентоспособность национальных экономик. Создание объединений позволяет противостоять транснациональным и национальным экономическим структурам, из которых исходят угрозы суверенитету развивающихся стран.

Процветание государства и его роль в глобальной экономике все в бóльшей степени зависит от способности эффективно функционировать в интеграционных объединениях. А это является актуальной и сложной проблемой.

Уже уверенно можно констатировать прогресс в переливах капитала и расширения свободной торговли. Однако размер фактической глобализации в единый мировой организм остается ничтожным. То, что происходит в мире – это лишь интенсивные процессы региональной интеграции.

Интегрируются прежде всего соседние рынки. Это вызвано близостью источников ресурсов и сбыта, низкими издержками хранения и транспортировки. Однако продвинутая интеграция происходит между странами, расположенными сравнительно далеко друг от друга (например, Новая Зеландия и Сингапур имеют соглашение о свободной торговле). Количество таких соглашений  в мире растет. Яркий пример – Таможенный союз и Единое экономическое пространство, в который хотят вступить десятки других стран мира. Есть примеры интеграции государств с разным уровнем развития, например, Австралия и Самоа. Наблюдаем мы интеграцию экономик с еще большей разницей в уровнях развития – Сингапур, Малайзия и Камбоджа, которые сотрудничают в рамках АСЕАН. Но важно понимать, что полная интеграция требует сближения уровней развития и принятия институциональных решений.

 - Как вы оцениваете эффективность ЕАЭС для нашей страны? В чем Казахстан проиграл и в чем выигрывает сейчас?

- Одновременно с образованием  ЕАЭС стали проводиться исследования, в которых давались оценки выгод и потерь стран-участниц. Эксперты единодушны во мнении, что для Казахстана эффект был менее выраженным, чем для Беларуси и России. Ученые-экономисты проводили исследования, направленные на оценку эффекта от присоединения (прошу не путать с эффективностью) Армении, Украины, Кыргызстана и Таджикистана к ЕАЭС. Исследования проводились и Всемирным банком. Однако результаты их исследований неоднозначны.

Эффективность ЕАЭС зависит от многих факторов, причем как объективных, так и субъективных. На мой взгляд, эффективность ЕАЭС зависит от наличия в нем асимметрий. Асимметричность является характерной чертой глобализации и, как следствие, мирового экономического развития. Асимметричность развития присуща не только глобальной экономике, но и всем интеграционным образованиям, которых в мире свыше 200. Существуют они и в евразийском интеграционном объединении. Экономические явления и процессы в результате интеграции не могут находиться в равновесии. Бывают асимметрии, унаследованные от предыдущей экономической системы. Но под влиянием изменений национальных экономик такие асимметрии нарастают, нарушая равновесие, создавая дисбаланс в интеграционном развитии. В период трансформации экономик трех стран-участниц ЕАЭС изменилась структура ВВП. Произошло заметное сокращение доли производства в сельском хозяйстве РК, РФ и Беларуси, что соответствует общемировым тенденциям. В Беларуси доля аграрного сектора в ВВП (в постоянных долларах 2005 г.) в 2013 г. составляла 9,1%, в Казахстане – 4,9%, в России – 3,9%.

В Казахстане доля аграрного сектора в структуре ВВП за последние два десятилетия снизилась более чем в 5 раз – с 26,7% до 4,9%. Однако при этих внешне прогрессивных изменениях углубленный анализ выявляет очевидную асимметрию в структуре ВВП и занятости трех государств. Так, при низкой доле сельского хозяйства в структуре казахстанской экономики в этой отрасли работает около четверти занятого населения страны, что превышает российский (7%) и белорусский показатели (9,5%). За годы преобразований в экономике доля занятых в сельском хозяйстве стран ЕАЭС росла. Доля занятых в аграрном секторе РК в 1998 г. составляла 21,9%, а в 2001 г., достигнув пикового значения в 35,5%, стала снижаться, составив порядка 24%.

Анализ объемов производства сельхозпродукции на одного занятого в аграрном секторе стран-членов ЕЭП говорит о том, что казахстанский показатель 2013 г. даже ниже, чем российский и белорусский показатели.

В сфере трудовых ресурсов членов ЕАЭС есть и другие асимметрии. В частности, в экономиках трех стран имеются различия по долевому показателю самозанятых. В РК в 1991 году доля самозанятых составляла 4,2%. Однако, начиная с 1995 года, этот показатель перманентно возрастал. В 1999 году он достиг максимального значения (45,1%). Начиная с этого периода доля самозанятых в РК стала снижаться (в 2013 году – 30,6%). В России в 1992 году доля самозанятых составляла 8%. К 1995 году уровень самозанятых снизился до 6,8%. Пиковое значение этого показателя пришлось на кризисный 1999 год – 10,9%, оно ежегодно снижается и в 2012 году составило 6%. Данные по Беларуси отсутствуют, за исключением 2009 года (3,1%).

Проблема самозанятого населения характерна для экономик мира. Так, среди 34 стран-членов ОЭСР бессменным лидером по числу самозанятых является Турция: в 1992 году их доля составляла 62%, сократившись к 2012 году до 37,1%. На втором месте Греция (в 2000 г. – 42%, в 2012 г. – 36,8%), на третьем – Мексика (36% и 33,7% соответственно). Среди развитых стран лидирующие позиции принадлежат Республике Корея, Италии и Польше.

В Казахстане наибольшая доля среди самозанятого населения приходится на аграрный сектор: в 2006 г. 64,4%, в 2013 г. – 52,6% от общей численности самозанятых в стране. Напомню, что четверть занятого населения трудится в сельском хозяйстве страны и производит 4% ВВП. Учитывая вклад самозанятых в этой отрасли, нетрудно сделать вывод о проблемах в производстве и занятости в аграрном секторе РК. Подобная ситуация сказывается на объемах производства сельхозпродукции РК, ее конкурентоспособности и экспорте.

Для правильной оценки эффективности ЕАЭС нужно проведение серьезных исследований. Интеграционная проблематика исследуется в российской академии наук. В Казахстане этому уделяется меньше внимания. Однако нам не известны исследования, направленные на изучение асимметрий ЕАЭС, объединений и их влияния на эффективность интеграционных процессов. Являясь руководителем прикладного исследования на тему «Евразийская интеграция: асимметрии и эффективность», выигранного в рамках грантового финансирования на 2015-2017 годы, могу с сожалением констатировать, что Министерство образования и науки РК выделило на него мизерные средства. При этом на другие проекты, представляющие даже не вчерашний, а позавчерашний день науки, название которых перегружено модными словами («кластер», «умные города» и т. п.), выделено гораздо больше средств. Но это уже предмет отдельного интервью.

Добавлю, что долгосрочные перспективы эффективного развития будут исследованы в рамках названного проекта, а пока убедительных аргументов в пользу данного утверждения найти сложно.

 - Статистика показывает сокращение казахстанского и белорусского экспорта в Россию. Имеет ли место торговая война между РК и РФ или же попросту казахстанские производители работают не на высоте, как считают отдельные эксперты?

- Действительно, стоимостные объемы экспортных поставок из РК и Беларуси в РФ в 2014 году снизились, составив 89-90% от уровня 2013 года. Такие изменения бывают в международной торговле, в том числе в рамках интеграционных образований. Поэтому делать выводы о «торговой войне» только на основе таких данных неверно. Пик экспорта казахстанской продукции на рынок РФ пришелся на 2011 год ($7,5 млрд), но в последующие три года постоянно снижается в объемах (в 2014 году – $5,2 млрд). Подобная тенденция наблюдается в экспортных поставках из РК на белорусский рынок: пик в 2011 году ($103,5 млн) и три года снижения ($29,1 млн). При этом импортные поставки из РФ и Беларуси на казахстанский рынок стабильно растут. Исключение составляет 2014 год, когда стоимостные объемы импорта из России сократились на 22,4%. Беларусь напротив увеличила объемы поставок в РК (рост на 6,7%).

В целом объемы взаимной торговли между РК, РФ и Беларусью в последние два года снизились. Это относится как к стоимости экспорта, так и импорта. Детальный анализ причин ситуации во взаимной торговле – предмет специального исследования. Содержательный анализ и мониторинг взаимной торговли в ЕАЭС проводит АО «Центр развития торговой политики» при министерстве национальной экономики. Имея честь быть научным консультантом АО «ЦРТП», должен отметить, что проводимый квалифицированный анализ и мониторинг направлены на выявление причин изменений в динамике не только взаимной, но и внешней торговли Казахстана со всеми странами-участницами ЕАЭС, включая Армению и Кыргызстан, в контексте анализа развития интеграционных процессов. Говорить о торговой войне внутри ЕАЭС некорректно, но отдельные ее элементы со стороны России наблюдаются. Такой подход РФ по отношению к Казахстану, а зачастую и Беларуси не способствует укреплению и углублению сотрудничества внутри ЕАЭС, вызывая нарекания и недовольства. Если же российская сторона будет усиливать такую практику, то сотрудничество в ЕАЭС может превратиться в нечто похожее на «петлю Мебиуса». Что касается «высоты» казахстанских предпринимателей, то это не моя епархия. Конечно, здесь имеются свои проблемы, причем значительные.

 - Насколько реалистична идея создания единой валюты на территории стран ЕАЭС, на ваш взгляд, и есть ли в этом острая необходимость?

- Вопрос единой валюты – преждевременный, никакой необходимости в этом на данный момент нет. Гипотетически это возможно, но не более того. Торговлю можно и нужно осуществлять на основе взаиморасчетов в национальных валютах, чтобы немного отойти от долларовой зависимости. Уверен, что страны-участницы ЕАЭС не хотят зависеть от рубля, который периодически находится в состоянии турбулентности. В ЕАЭС масса нерешенных проблем, в том числе в экономической политике, торговой, инвестиционной, агропромышленной и других сферах. Их решение не будет простым и потребует времени. Вопрос о единой валюте будет актуальным только тогда, когда ЕАЭС станет интеграционным образованием конкурентоспособным в глобальной экономике.

 - Какие плюсы и минусы для казахстанской экономики существуют в результате вступления Кыргызстана в ЕАЭС?

- Могу точно сказать, что членство Кыргызстана может привести к нарастанию объемов некачественных и вредных для здоровья казахстанцев товаров и продовольствия из СУАР КНР. Реэкспорт синьцзянских товаров, в том числе не исключено и контрабандных, в основном идет на российский рынок. Конечно, в ЕАЭС будут разработаны определенные меры по снижению негативных факторов.

 - Является ли рискованным вступление Казахстана в ВТО, анализируя те ошибки, которые приходится сейчас исправлять в рамках ЕАЭС? Я имею в виду – низкие объемы производства и слабое качество имеющейся казахстанской продукции.

- В течение ряда лет я высказывал аргументы «за» и «против» членства Казахстана во Всемирной торговой организации, вобравшей в себя все негативные последствия глобализации. Но переговорный процесс идет к завершению и уже нет смысла говорить о рисках. Время покажет, к чему мы придем. Отмечу, что ВТО давно трещит по швам! В связи со сложностями в сфере дальнейшей либерализации торговли в мировом масштабе, на фоне трудно проходящих переговоров в рамках Доха раунда ВТО, отдельные страны и интеграционные объединения не ждут окончания этого раунда и заключают договоренности между интеграционными образованиями. Особенно после Великой рецессии, вызванной финансовым кризисом, все чаще в мире заключаются региональные торговые соглашения в противовес не существовавшего и по сей день остающегося мечтой Глобального Соглашения о свободной торговле (GFTA – Global Free Trade Agreement). Содержательный анализ течения реальных процессов, динамики и изменения географической структуры торговых потоков, а также заключаемых региональных торговых соглашений и политических решений (например, между Северной и Южной Америкой и/или между Западной Европой и Восточной Азией) позволяет утверждать следующее. Евразийский миропроект президента Казахстана – реальный шаг к глобальному партнерству.

 - Как вы оцениваете интеграцию ЕАЭС с Китаем? Какие существуют риски и выгоды, связанные с этим процессом?

- Интеграция ЕАЭС должна быть направлена не только на Китай. Россия активизирует и углубляет сотрудничество с Поднебесной не первый год, но оно усилилось после необдуманной санкционной политики Запада. Казахстан также активно сотрудничает с КНР. Нужно развивать сотрудничество со всеми странами, через которые проходит Великий шелковый путь.

В сотрудничестве с Китаем всегда присутствуют риски. Для того чтобы их уменьшить, требуется проведение научных исследований. Однако уровень финансирования научных исследований в РК попросту низкий. На исследования и разработки в нашей стране выделяются мизерные суммы – всего 0,18% ВВП из всех источников финансирования, причем не только в 2015 году, но и в последующие два года. При таком объеме финансирования науки велик риск того, что Казахстан останется на задворках интеграционного объединения и на обочине глобальной «деревни». Надеюсь, что благоразумие восторжествует и наша страна будет в авангарде интеграционного объединения и через определенное время войдет в число развитых стран мира.

Таблица 1. Производство сельскохозяйственной продукции на одного занятого в Казахстане, России и Беларуси 1995-2013 гг. (в постоянных долларах 2005 г.)

Источник: подсчитано и составлено автором на основе данных World Development Indicators database и ILOSTAT database (по состоянию на 12.03.2015 г.).

Примечание: н/д – данные по численности занятых в сельском хозяйстве отсутствуют.