Иран заявил о себе в сланцах: в стране обнаружены запасы сланцевой нефти и газа, и потенциал в этом направлении оценивается как очень большой. Об этом в конце апреля сообщил представитель иранского Научно-исследовательского института нефтяной промышленности (RIPI). Он сказал, что под Аравийским морем находятся «огромные запасы газовых гидратов, под которыми есть обычные слои газа», передает корреспондент центра деловой информации Kapital.kz.
Помимо этого, практически наполовину, как пишет агентство ИРНА, завершен проект разведки сланцевого газа в западной провинции Лурестан – запасы «нетрадиционного» газа там обнаружены. Кроме того, исследования проводятся на нефтяном месторождении в южной провинции Хузистан.
Эта информация вызывает особенный интерес из-за того, в какое время она была представлена рынку – когда Иран отказался фиксировать добычу нефти на январских уровнях и не принял участия в переговорах нефтедобытчиков в Дохе. Сейчас же, когда после апрельской встречи не прошло и месяца, иранские чиновники начали говорить о возможности государства поддержать идею «заморозки» (некоторые из них ссылаются на то, что целевой показатель добычи – 4 млн барр./сут., при котором страна может рассмотреть этот вопрос, – уже достигнут, если верить данным ОПЕК).
Задолго до того, как наложенные на Исламскую Республику санкции были официально сняты, Иран и его «традиционная» нефть стали рыночной «страшилкой»: 1 млн барр./сут. – столько, по некоторым оценкам, нефтяной игрок потерял в экспорте и столько собирался вернуть на рынок. Теперь же страна говорит о своем сланцевом потенциале. Нужно ли рынку этого бояться?
Сланцевый козырь в рукаве
По мнению заместителя генерального директора Казахского института нефти и газа Акбара Тукаева, заявление о сланцевых запасах в Иране не является информационным «вбросом», сделанным на фоне непонятной ситуации с добычей в этой стране, недостигнутого соглашения о «заморозке» и объема нефти, полученного членами ОПЕК в апреле (рекордный, как уверяет Bloomberg, уровень с 1989 года – 33,217 млн барр./сут.).
Эксперт поясняет: Иран и так лидирующее государство планеты по доказанным запасам газа – порядка 34 трлн куб. м. На специализированных картах мира, которые подготовлены еще в начале 2010-х годов, потенциальные сланцевые ресурсы Ирана были расположены как раз вдоль всей западной окраины страны, граничащей с Ираком, и по побережью Персидского залива и Оманского пролива. При этом перечень провинций с потенциальными сланцевыми запасами включал Керманшах, Илам, Лурестан, Хузестан, Бушир, Фарс, Хормозган. Другой вопрос, что провинции Лурестан и Хузестан традиционно ориентированы на нефтедобычу. Основные иранские объекты газодобычи сосредоточены ближе к югу. Таким образом, обрисовывает собеседник масштабность работ Ирана в сланцевом направлении, прорисовывается комплексный характер геологических ресурсов всего юго-запада страны.
«Что касается сланцевых показателей Ирана, вряд ли они окажутся значительно меньше, чем сланцевые запасы ОАЭ, то есть 5 трлн куб. м газа и 22 млрд баррелей нефти. Пока у Ирана отсутствует необходимость ускоренной реализации сланцевого потенциала. Поэтому данный аспект развития нефтегазового комплекса страны просто станет дополнением к «традиционным» возможностям Ирана. Соответственно, негативного влияния на параметры спроса-предложения углеводородов в мире в среднесрочном периоде это не окажет», – уверен Акбар Тукаев.
Секрет успеха сланцевых добытчиков
Говоря о потенциале Ирана в «сланцах», независимый аналитик в нефтегазовой сфере Олжас Байдильдинов приводит ситуацию в США – сегодняшнем «эпицентре» сланцевой добычи в мире. «Сланцевая эпоха в Соединенных Штатах началась в начале 2000-х, серьезный рост пришелся на последние пять лет. На пике – весной 2015 года – добыча составлял почти 5,5 млн барр./сут. Снижение мировых цен, конечно, подкосило амбиции «сланцевиков», но некритично: в апреле этого года добыча сланцевой нефти снизилась примерно до 4,8 млн барр./сут. То есть снижение, безусловно, заметно, но оно явно непропорционально обвалу мировых нефтяных котировок», – говорит собеседник.
При этом, по его словам, в апреле в США добывалось 8,9 млн барр./сут., таким образом, доля сланцевой нефти в общем объеме составила 54%. «Для сравнения: добыча нефти и газоконденсата в Казахстане сейчас составляет около 1,64-1,66 млн барр./сут., то есть добыча сланцевой нефти превышает весь наш объем «традиционной» добычи в 3 раза (!)», – иллюстрирует аналитик.
В действительности, продолжает он, запасы сланцевой нефти и газа есть по всему миру, как и непосредственно запасы «традиционной» нефти и газа. Просто месторождения не всегда бывают рентабельными, могут залегать на больших глубинах или запасы будут настолько малы, что их разработка окажется просто экономически нецелесообразной.
«В Казахстане эти запасы есть. Но это уже вопрос себестоимости. Ключевые факторы успеха сланцевой нефти и газа заключаются в доступности кредитных ресурсов и их дешевизне, передовых научных разработках в нефтегазовой отрасли, а также в высоких ценах на энергоресурсы (на внутреннем рынке). В других странах ведь нет такого госрегулирования, как в Казахстане, цены на бензин, газ, электроэнергию достаточно высокие в долларовом эквиваленте. Следовательно, производителям становится выгодно добывать и продавать на внутреннем рынке», – поясняет собеседник.
Конечно, себестоимость сланцевой нефти значительно выше «традиционной». Этот факт зачастую искажают, представляя сланцевую нефть как мыльный пузырь. «Но просто подумайте: нефть, чтобы попасть, допустим, из Персидского залива на терминалы США, преодолевает тысячи километров. Это расходы на транспортировку, погрузку/разгрузку в нефтеналивных терминалах, это значительное время, которое также является важным ресурсом. Добывая сланцевую нефть в США на расстоянии 100-200 км от перерабатывающих заводов, производители получают существенное конкурентное преимущество», – поясняет Олжас Байдильдинов.
По его словам, повторить подобный успех до сих пор почти ни у одной страны не получилось, хотя везде привлекаются те же самые американские компании. Это связано с тем, что необходимо сочетание вышеперечисленных факторов – это основа успешного развития сланцевой добычи. Повторить это будет достаточно сложно (ведь важен еще и экологический аспект, а также наличие водных ресурсов).
Иран, уверен эксперт, запасами сланцевых ресурсов располагает. Но у страны нет необходимых технологий для их разработки. Коммерчески (рентабельно) разрабатывать такие месторождения может пока лишь узкий круг нефтяных компаний. «Более того, на сегодняшний день экспортировать сланцевую нефть с учетом дороговизны этих технологий и при текущих ценах на энергоносители не представляется возможным. Так что, на мой взгляд, какого-либо существенного влияния на добычу и экспорт нефти из Ирана эти новости не окажут», – заключает эксперт.
Отметим, что цена на Brent в промежутке с 18 апреля по 10 мая достигала максимальной отметки – 48,50 доллара за баррель (29 апреля), опускалась к минимальной – 40,10 доллара за баррель (18 апреля), среднее значение составило 45,40 доллара за баррель. Торги 10 мая закрылись на отметке 45,46 доллара за баррель.
