Белорусская промышленность весь прошлый год находилась в депрессивном состоянии, однако в этом году ситуация еще сложнее.
За I квартал 2015 года падение промышленного производства в стране составило 7,3% к аналогичному периоду 2014 года.
В антилидерах – машиностроение, целлюлозно-бумажная отрасль и легкая промышленность. Например, зерноуборочных комбайнов выпустили на 66% меньше, чем в январе – марте прошлого года, тракторов – на 45%, самосвалов – на 52%, станков для обработки металла – на 60% меньше, текстильное и швейное производство сократилось на 20%.
Так, ОАО «Купалинка» в прошлом году вынуждено было сократить экспорт более чем вдвое. Руководство фабрики постаралось переориентировать поставки на внутренний рынок, но белорусы не смогли «удовлетворить» щедрое предложение производителя, так что общий объем реализации трикотажа по итогам года сократился на 27%. Убытки предприятия за год выросли в 16 раз, до 21 млрд белорусских рублей (более $2 млн).
У чиновников и директоров этого и других предприятий для объяснения провала есть весомые аргументы: девальвация российского рубля, падение спроса на основном рынке сбыта и нехватка оборотных средств. В ситуации тотального кризиса уже не разберешь, в какой мере белорусская промышленность стала жертвой потрясений в России, а в какой – собственных извечных болезней.
В отпуск – по желанию нанимателя
Чтобы остаться на плаву, белорусские предприятия экстренно взялись за оптимизацию. Четырехдневной рабочей неделей и принудительными отпусками в стране уже никого не удивишь. Так, в январе – феврале 2015 года в режиме вынужденной неполной занятости в промышленности работали 103,6 тыс. человек, или в два раза больше, чем годом ранее. В отпуска по инициативе нанимателя в первые два месяца года ушли 58,4 тыс. человек, что на 60,5% больше прошлогоднего периода. Еще 99,9 тыс. работников промышленности находились в целодневном (целосменном) простое.
О сокращениях сегодня руководители говорят осторожно, пытаясь прикрыть их непродлением контрактов либо выходом работников на пенсию, но суть от этого не меняется: количество рабочих мест в стране уменьшается.
Как сообщает Белстат, в марте этого года в экономике Беларуси было занято 4,46 млн человек, что на 1,1% меньше, чем годом ранее. В то же время, по данным Министерства труда и социальной защиты РБ, численность зарегистрированных безработных на конец марта 2015 года составила 39 тыс. человек, что на 73,1% больше, чем годом ранее, и на 8,6% больше, чем на конец февраля 2015 года.
Уровень зарегистрированной безработицы в Беларуси на конец марта 2015 года составил 0,9% от экономически активного населения. Ровно год назад он был почти в 2 раза меньше – 0,5%.
Этот же показатель безработицы – 0,5% – Беларусь имела и на конец 2013 года, и на конец 2014-го, то есть резкий всплеск начался именно с начала 2015-го. Так, на конец декабря 2014 года количество официально зарегистрированных безработных составляло 24,2 тыс. человек (всего на 2,6% больше, чем месяцем ранее), а по итогам января 2015-го их было уже 30,7 тыс. человек, по итогам февраля – 35,9 тыс. человек и, наконец, по итогам марта – 39 тыс. То есть с начала года число состоящих на учете в органах по трудоустройству выросло на 61%.
Работай и молчи
За счет чего главным образом произошел этот рост? С одной стороны, сказался субъективный фактор – декрет Александра Лукашенко № 3 «О предупреждении социального иждивенчества» (в народе «декрет о тунеядцах» – прим. авт.), вводящий 250-долларовый сбор (для не работающих без уважительной причины граждан). К таким причинам декрет относит постановку на учет в качестве безработного. Так что те самозанятые, которым раньше бы и в голову не пришло регистрироваться в центре занятости, чтобы избежать налога и унизительного статуса, массово пошли записываться в безработные.
Хуже другое: в стране который месяц число уволенных превышает число принятых на работу, что означает объективное сокращение количества рабочих мест. На графике Белстата две кривые, отражающие число уволенных и число принятых на работу, последний раз пересеклись в ноябре 2014 года, и с тех пор первая проходит стабильно выше второй.
Самое неблагоприятное соотношение численности принятых на работу и уволенных сложилось в промышленности – 53%. Уволены в марте были почти 17 тыс. человек, а приняты на работу – 9 тыс. Плохие показатели и в таких отраслях, как транспорт и связь – 60,5%, строительство – 64,3%, операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг потребителям – 67,2%.
А вот сельское хозяйство, образование и здравоохранение, напротив, демонстрируют позитивную динамику движения рабочей силы: в марте соотношение принятых и уволенных в сельском хозяйстве составило 122,3%, в образовании и здравоохранении – 112%. Впрочем, в этих отраслях традиционно низкая заработная плата, так что особенно наглядной становится закономерность: чем ниже зарплата, тем проще найти рабочее место.
После почти 40-процентной девальвации в декабре зарплаты в Беларуси почти не выросли. В первом квартале средняя номинальная начисленная (до вычета налогов) зарплата в стране сложилась на уровне 6,2 млн белорусских рублей, или порядка $425. Отнимите 13% подоходного налога и 1% пенсионных и получите около $370.
В этом экономическом контексте «декрет о тунеядцах» выглядит уже мерой не столько стимулирующей занятость, сколько запугивающей: не хочешь стать тунеядцем – молча крути винтики и получай свою мизерную зарплату.
Цены вместо зарплаты
Но и с выплатой маленьких зарплат в стране уже проблемы. Если по состоянию на 1 января Белстат фиксировал просроченную задолженность по зарплате в 20 организациях страны перед 3 тыс. работников, то на 1 апреля долги были уже в 518 организациях перед 91 тыс. работников. В целом им не выплатили 318 млрд белорусских рублей, или 1,8% от февральского фонда заработной платы. По состоянию на 1 мая просроченная задолженность сократилась до 207 млрд рублей, но ситуация в любой момент может снова ухудшиться.
Дело в том, что почти четверть всех организаций в Беларуси I квартал закончили с убытками. В промышленности доля нерентабельных предприятий еще больше – около 36%. И просвета пока не видно. Торговля стоит, и, несмотря на сокращение объемов промпроизводства, складские запасы никак не уменьшаются. Особенно в отраслях станко- и машиностроения. На складах предприятий скопился 4-месячный объем производства экскаваторов, 5-месячный – самоходных погрузчиков, 9-месячный объем – зерноуборочных комбайнов, 11-месячный – станков для обработки металлов.
В целом сегодня нет никаких предпосылок для того, чтобы ситуация в белорусской экономике и на рынке труда существенно улучшилась. Верный признак этого – кардинальное изменение социально-политических установок в год президентских выборов.
Если в предыдущие избирательные кампании ставка делалась на повышение зарплат, то на этот раз речь идет лишь об их сохранении. Сдерживание инфляции Александр Лукашенко провозгласил приоритетом макроэкономической политики на 2015 год и этаким заменителем показателя роста доходов населения.
«Человеку не нужен рост зарплат, если не растут цены», – заявил в мае белорусский президент, комментируя очередное свое поручение чиновникам затормозить рост цен.
Несмотря на то, что с середины декабря и до конца марта цены на многие продукты питания и непродовольственные товары были административным способом заморожены, инфляция в Беларуси за 4 месяца набрала уже почти 6%. За год, по прогнозу Нацбанка, она составит 18% плюс-минус 2 п.п.
