После учреждения юридическое лицо начинает жить отдельной жизнью от своих учредителей. Юридическое лицо обладает обособленной правосубъектностью, что означает, что оно может выступать в гражданском обороте от своего имени и приобретать для себя права и обязанности на основании сделок. Из этого вытекает, что и ответственность юридического лица является обособленной. Согласно Гражданскому кодексу, по общему правилу учредители (и участники, под которыми в смысле данной статьи понимаются и акционеры) юридического лица не отвечают по его обязательствам, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам его учредителей (участников).
Ограниченная ответственность участников (акционеров) по обязательствам компании
Даже обозначение «товарищество с ограниченной ответственностью» говорит о том, что его участники (а не само товарищество) несут ограниченную ответственность по обязательствам в рамках своего вклада в капитал товарищества. Такая особенность относится и к другой форме коммерческого юридического лица, акционерному обществу, – акционеры несут ответственность в пределах своего вклада за акции.
Ограниченная ответственность участников предусмотрена для того, чтобы стимулировать создание и развитие новых компаний, которые могут реализовывать коммерческие проекты, а также увеличение количества инвесторов, на персональное имущество которых не может быть обращено взыскание. Как следствие такого увеличения предпринимательской активности происходит рост экономики и благосостояния людей, все общество оказывается в выигрыше.
Ограниченная ответственность подразумевает добросовестное поведение участников. Однако, когда поведение участников направлено на причинение вреда самой компании или ее кредиторам, то международная практика предусматривает возможность привлечь к ответственности участников по обязательствам компании. Такое привлечение к ответственности участников компании по обязательствам компании принято называть «снятием корпоративной вуали».
Формой привлечения к ответственности чаще всего является присуждение убытков кредиторам компании.
Снятие корпоративной вуали в зарубежной практике
Суды Англии, благодаря прецедентному делу Salomonv. Salomon and Co Ltd., довольно редко склоняются к использованию концепции «снятия корпоративной вуали», иными словами, редко игнорируют обособленную правосубъектность юридического лица.
Однако деятельность участников (акционеров), приводящая к обману кредиторов или совершенная в иных нечестных целях (fraudelentandwrongfultrading) может являться основанием для привлечения их к ответственности.
После вынесения решения Верховным судом по делу Prest v Petrodel Resources Ltd суды начали придерживаться еще двух принципов снятия корпоративной вуали: уклонение от ответственности (evasion cases) и сокрытие личности (concealment cases). Сокрытие личности используется для того, чтобы под маской компании скрыть лица, которые реально выступали стороной в сделке.
В качестве же примера принципа уклонения от ответственности является дело Gilford Motor Company v Horne. Трудовой договор г-на Хорна с компанией Gilford включал в себя условие, которое запрещало ему привлекать клиентов работодателя в случае расторжения с ним трудового договора (оговорка о неконкуренции). После увольнения г-н Хорн создал конкурирующую компанию. Компания Gilford подала иск на г-на Хорна. Суд постановив, что компания была создана, чтобы уклоняться от договорных обязательств г-на Хорна, «снял корпоративную вуаль» и вынес постановление против г-на Хорна..
В Германии законодательство о концернах установило обязанность покрытия основным контролирующим обществом убытков дочерних организаций. Однако случаи, когда контролирующими лицами являются граждане, остаются за рамками правового регулирования. Кроме того, за пределами регулирования остаются правонарушения, когда дочерней компанией является не акционерное общество.
В связи с этим в Германии была разработана доктрина «проникающей ответственности» (Durchgriffshaftung). В деле KBV участники компании KBV, приняв решение о прекращении деятельности, перевели все активы в другую вновь созданную организацию. Один из кредиторов KBV, не получивший удовлетворения, предъявил иск непосредственно к контролирующим участникам, который был удовлетворен судом. Однако последующими решениями Верховный суд ФРГ ограничил право кредиторов организации на прямой иск к ее участникам.
Снятие корпоративной вуали в Казахстане
В соответствии со статьей 94 Гражданского кодекса основная организация, которая по договору с дочерней организацией (либо иным образом) имеет право давать последней обязательные для нее указания, отвечает субсидиарно с дочерней организацией по сделкам, заключенным последней во исполнение таких указаний.
Данное положение отвечает признаку «снятия корпоративной вуали», так как в результате применения этой нормы происходит непосредственное привлечение участника юридического лица к ответственности перед кредиторами.
Однако указано о привлечении к ответственности только организации-участника, не учитывая при этом, что и физическое лицо-участник имеет возможность дачи компании обязательных для нее указаний. В норме не указано, что привлечение участника к ответственности возможно только при наличии противоправных действий участника, как это принято в зарубежных странах. Кроме того, предусмотрено наступление ответственности только по сделкам компании, хотя обязательства могут возникать и из других оснований, например, при причинении вреда компанией.
В казахстанской судебной практике имеется дело, в котором упоминается о «снятии корпоративной вуали». Г-жа Шин подала иск в суд на ТОО «СК Гермес 2015», с которым она состояла в трудовых отношениях, а также на ТОО «Компания АИС-Астана», так как генеральный директор последнего Пак фактически управлял ТОО «СК Гермес 2015». Г-жа Шин не имела трудовых отношений с ТОО «Компания АИС-Астана» и это товарищество формально не являлось аффилированным с ТОО «СК Гермес 2015».
Однако суд вынес решение в пользу истицы, обязав взыскать с ТОО «Компания АИС-Астана» задолженность по заработной плате. Суд принял во внимание показания свидетеля, а также тот факт, что ТОО «Компания АИС-Астана» выступало учредителем в двух компаниях, директором которых являлось то же лицо, что и директор ТОО «СК Гермес-2015». Суд посчитал, что доказывание факта аффилированности ответчиков допустимо не только через подтверждение юридической аффилированности, но и фактической.
Строго говоря, это не случай снятия корпоративной вуали, а случай отождествления (смешения) субъектов. Отождествление более касается определения надлежащего ответчика, тогда как снятие корпоративной вуали – предъявления прямого требования кредитором компании к участнику компании.
Судья, прямо указав на «снятие корпоративной вуали» в решении, по сути дал возможность кредиторам (хотя дело касалась только защиты бывшего работника компании) предъявлять требования к лицам, которые фактически контролируют компанию-должника, не имея формально юридической связи с этой компанией.
Мы увидели, что казахстанское законодательство фактически содержит положения о «снятии корпоративной вуали». Однако эти положения не обеспечивают эффективную защиту ни интересов кредиторов (сложно доказать наличие контроля компании участником (акционером)), ни участников (для привлечения их к ответственности достаточно наличия контроля над компанией). Поэтому предлагается усовершенствовать нормы исходя из следующих условий «снятия корпоративной вуали». Первое - наличие контроля компании со стороны ее участника. Контроль может выражаться в участии участника в ежедневной деятельности компании, даче указаний, обязательных для исполнения руководством компании. Второе - противоправные действия участника. Например, противоправный вывод имущества из компании или введение кредиторов в заблуждение относительно возможности исполнения компанией договорных обязанностей. Третье - возникновение убытков у кредиторов компании вследствие противоправных действий участника, которые привели к неисполнению компанией своих обязанностей перед кредиторами.
Кроме того, важен вопрос доказывания наличия указанных условий «снятия корпоративной вуали». Именно так случилось в Италии, которая заимствовала многие нормы о проникающей ответственности из американского права, однако на практике кредитору оказалось буквально невозможно доказать наличие оснований для удовлетворения своего иска. Произошло это потому, что кредитор, будучи аутсайдером внутрикорпоративных отношений ответчика-участника и контролируемой им компании, не мог получить доступ к необходимым доказательствам.
По примеру Нидерландов, в вопросе о бремени доказывания необходимо идти навстречу кредиторам и частично переворачивать презумпцию доказывания, возлагая на участника и компанию-должника бремя доказывания отсутствия условий для «снятия корпоративной вуали».
Снятие корпоративной вуали можно квалифицировать как положительную концепцию, которую необходимо адаптировать в казахстанском законодательстве для мотивации участников компаний добросовестно относиться к своим полномочиям, а также для защиты кредиторов, столкнувшихся с недобросовестным поведением участников компаний.
Аскар Калдыбаев, кандидат юридических наук, магистр немецкого права (LL.M.)
