Почему Владимир Познер долго не был в Казахстане, почему он пошел к Юрию Дудю и какие интервью стали провальными в биографии журналиста. Об этом известный телеведущий рассказал на закрытом творческом вечере в Алматы
О Казахстане
Я был в Казахстане, несколько лет назад в Астане, меня приглашали выступить на медиафоруме, и я был в Алматы, но мне кажется, что это было очень давно. Это была неудачная поездка, потому что я поругался насмерть с довольно высокопоставленным вашим представителем, чтобы вас не смущать, не буду называть его имя, но мы поругались так основательно, что я сказал: «Ноги моей не будет в этой стране!» Но прошло много лет, и я приехал…
Первый провал Познера
Однажды я был в детском лагере и меня попросили выступить перед делегацией советских женщин. Русского я не знал, только две строчки: «Полюшко, поле», дальше сплошная импровизация звуков. Для детей-то это было нормально, все реально думали, что я пою и делаю это очень хорошо. Но я-то понимал, что я провалюсь. Поэтому перед концертом я спрятался, но меня нашли. Я выступил… Тогда мне хотелось, чтобы все провалились, чтобы я исчез, чтобы молния ударила и всех убила. Но, в конце концов, после выступления эти симпатичные женщины подошли, стали гладить по головке, говорить мне, что я хороший мальчик. Но для меня это позор на всю мою жизнь.
Разведчик или биолог
Я хотел быть биологом. Поэтому подавал документы на биофак. В итоге из 25 баллов я набрал 24. Когда пришел смотреть результаты, а в списках поступивших меня не было, очень удивился. Ведь еще вчера это был проходной балл. Шел расстроенный. Со мной поравнялась женщина, предложила следовать за ней. «Я вас никогда не видела и ничего вам не говорила», — начала она разговор со мной. «Но с вашей фамилией поступить в нашей стране (в СССР) очень сложно». Я пришел к отцу и задал ему вопрос: «Зачем ты меня привез в эту страну?» Ответа я не получил, отец был просоветским, поэтому, как появилась возможность, он сразу привез семью в СССР. Потом со мной связались из военкомата и пригласили на встречу, где пытались предложить мне стать разведчиком. Я отказал. Когда мне задали вопрос о том, патриот я или нет, я ответил: «Разве можно быть разведчиком-патриотом, а нельзя быть биологом-патриотом?!» Конечно, это не понравилось. И меня послали вон! Меня часто приглашали потом в КГБ, все время туда приглашали. И я все время отказывался. Они обещали мне, что они мне это попомнят, и правда, попомнили. Я был невыездным 34 года.
О журналистике в СССР
В журналистику я попал совершенно случайно. Могу добавить, что в Советском Союзе не было журналистики — была одна сплошная пропаганда. Тогда журналистов называли солдатами идеологического фронта. Твоя задача была разъяснять политику партии и правительства. К журналистике это не имеет никакого отношения. Со своим знанием языков я попал во внешнеполитическую пропаганду. Она все-таки была лучше, более тонкая. Но пропаганда — всегда вранье. Я был очень просоветским, папа меня к этому приобщил. Поэтому я и был довольно успешным. Я верил в то, что я говорил. Так я проработал много лет.
Прощание с иллюзиями
Первый серьезный удар по моей вере случился в 1968 году, когда мы ввели свои войска в Прагу. Я, конечно, находил оправдание, но понимал, что нахожу оправдание. И я понимал, что это первая трещина в моем идеологическом сознании. Я терял веру, и привело это к тому, что я из всего этого ушел. Не сразу! Годы прошли. Это написано все в моей книге «Прощание с иллюзиями». У меня были иллюзии, ошибочная вера в то, что не существует. Это очень болезненно.
Полет над гнездом кукушки
Я был в командировке в Венгрии. Это был первый выезд за рубеж после длительного запрета. И я пришел в кинотеатр посмотреть фильм «Пролетая над гнездом кукушки». Зашел туда одним человеком, а вышел — другим. Смысл этого фильма в том, что обязательно надо пробовать. Даже если не получится, важно пробовать, и это стало в каком-то роде смыслом моей жизни. Пробовать в том смысле, что не сомневаться, верить в себя и не бояться ошибок. Когда я ушел из пропаганды, уехал в Америку. Думал, что не вернусь. Но проработав там 7 лет, вернулся. И дал себе слово, что я никогда не буду работать ни на какое государство. Никогда не буду членом никакой партии и никогда не буду работать на правительство, не буду работать в штате. Буду независимым, буду продавать свой труд, и пока что это удавалось.
О журналистике в России
Ситуация, я вам скажу, не очень хорошая. И ухудшилась она с приходом президента Путина. Первая задача журналиста — сообщать о том, что не в порядке. Решить журналист ничего не может, он может только показать. Вертикаль власти плохо сказалась на журналистике, потому что власть стала управлять СМИ, во всяком случае, наиболее значимыми телеканалами. Журналистом сегодня быть в России трудно и иногда даже опасно. Не как в советское время, конечно, никого не расстреливают, никого не сажают, но, тем не менее, потерять работу легко. Официально цензуры нет, но есть другая и есть самоцензура. Когда человек думает: а может не надо? Может, я сделаю, как от меня хотят? Или я сделаю так, как от меня не хотят? Мое мнение, почему это происходит: главная проблема объясняется тем, что страной управляют советские люди. Те, кто управляет страной, им по 40 и старше, все они — продукт общества, которого больше нет, исчезнувшего общества, исчезнувшей системы. Они попали в новую систему и пытаются управлять системой своими мозгами, но они не понимают, что делать, они предлагают такие решения, которые принимали тогда, оглядываясь назад. Но это не работает сегодня. Особенно с молодежью. Есть только одно решение — ждать, пока эволюционным путем из власти уйдут эти люди и придут другие, не лучше и не хуже, но другие. Их подход будет иным. Журналист не должен настаивать на том, что такое хорошо и что такое плохо, журналист должен дать информацию, как можно больше объективную и правдивую. Пусть читатель делает сам выводы, а журналист соберет мнение и все. Я ни за кого. Сегодня в России одни — за, другие — против. Я могу сказать и хорошее про Путина, и плохое. Но я ни за кого.
Вопрос, который удивил Познера
Я очень много выступаю, и удивить меня вопросом сложно. Но вот на одной из таких встреч встает один молодой человек и задает мне такой вопрос: «Я знаю, что вы атеист, но давайте представим, что ад существует. У кого из троих представителей, которые находятся там, вы бы взяли интервью?» Я даже теоретически не думал о таком. Этот человек заставил меня задуматься. И я до сих пор думаю над этим. Но мне неинтересно интервьюировать такого стопроцентного злодея, как Гитлер. А вот какого-нибудь человека, который в аду, но не хотел он плохого, потому что думал, что делает всю жизнь хорошее. И подумав, минуты три, назвал одного, потому что над двумя другими я еще думаю. Кого, вы думаете, я назвал? Ленина! То, что он в аду, я уверен на сто процентов. Он же был идеалистом, он хотел построить что-то такое невероятное, а получилось то, что получилось… Сколько миллионов людей погибло?! Вот эта фигура мне интересна. Двух других я еще не придумал, еще думаю. Есть кандидаты… Наметки… Может, один из пап римских… я еще продолжаю думать. Вот человек задал вопрос. Жду ваши вопросы. Надеюсь, они будут такими же интересными.
О социальных сетях и Юрии Дуде
Журналист несет ответственность за то, что он говорит, он должен проверять факты, а мы должны доверять. Как в случае с врачом. Мы должны доверять врачу, иначе мы не выздоровеем. Социальные сети не несут вообще никакой ответственности. Это прекрасная возможность высказать свое мнение, ругаться матом, это сейчас можно. Но откуда я знаю, это правда или нет. Откуда он это взял? Как я могу это проверить? Дудь — только берет интервью и делает это неплохо. Он очень популярен у молодежи, он и сам молодежь, он под нее работает, судя по тому, как он одевается, ведет себя, подстригается, где-то матом может, то есть он в их стиле, и все это очень круто. Но, если разобраться по существу, профессионально, реально, что это дает, кроме того, что это развлечение? Это заставляет тебя думать? Это заставляет тебя в чем-то сомневаться?! И да, и нет — временами. Я считаю, что он талантливый парень, но он должен расти еще. Но это не социальные сети. Он просто пользуется ютьюбом для своих интервью. Но это никакая не четвертая власть, она ни на кого не влияет, тем более не влияет на власть. Это сейчас нет четвертой власти, но все может поменяться.
О фейках в новостях
Я бы уволил тех, кто поступил в эфире так (речь идет о фейковом — интервью журналиста Шаукентаевой на Первом канале «Евразия» в программе «Аналитика», якобы с Познером). Таким журналистам потом люди перестают доверять, я бы такие вещи не прощал. Но фейков много. Благодаря современным технологиям это возможно. Но это огорчает.
О Джулиане Ассанже
Джулиан Ассанж — сложная фигура. Очень умный, даже очень. Он это знает, он высокомерен, особенно к тому, чье мнение он не ценит. У него богатейший словарь, превосходно говорит, логично излагает свою точку зрения, мужественный, его нельзя сбить с толку. Он, конечно же, никакой не революционер. Я бы не хотел себя называть его фанатом, но он придерживается мнения, что мы с вами имеем право знать правду, которую от нас скрывают наши власти. Он не очень симпатичный человек. Ну и что? Не обязательно. Но, на мой взгляд, он делает очень правильные вещи, многие его не любят. Он одинок, но это путь, который он выбрал, и он не жалуется.
Каким источникам верит Познер
Я не доверяю одному источнику. Я читаю и смотрю очень разные вещи, английские, французские, русские. Я только из этого делаю выводы. Не надо ограничиваться одним источником информации, нужны как минимум три. Вы прочитайте и сделайте правильный вывод. Конечно, это время, иногда многим бывает лень. Есть, разумеется, каналы, которые смотреть не надо, но ведь интересно, почему они врут? Моя любимая американская журналистика тоже стала пропагандой. Раньше она была не такой. Если взять всю американскую прессу — найдите один материал за год, в котором что-то позитивное написано про Россию… Не найдете. Так не бывает. Хотя бы то, что Москва стала очень красиво выглядеть. Они же вроде независимые, а работают так, как будто один хозяин у них.
О Путине и Оливере Стоуне
Меня ничего не удивило, хорошо, что Путин согласился отвечать на его вопросы. Путин логично отвечает на вопросы. Я не сторонник Путина, но он хорошо отвечал. Я бы сделал лучше, но Путин мне интервью не дает. Обращался неоднократно. И правильно делает, если бы я был Путиным, я бы тоже не дал интервью. Но я не теряю надежду, посмотрим.
О четвертой власти
Журналистика стала называться четвертой властью во время буржуазной революции во Франции. Потому что она оказала огромное влияние на ход этой революции. Вопрос о том влиянии, какое СМИ оказывают, как самостоятельные организации, на три другие власти. В Скандинавии, Германии, Великобритании это есть. Вопрос не в том, говорит журналист правду или нет. Речь о влиянии на власть. А не о том, когда власть использует СМИ для себя.
О провальных интервью
В моей карьере были провальные интервью. С Михаилом Жванецким и с Иваном Ургантом. Я не мог спросить у них то, что я хотел, потому что мы дружим. Поэтому я бы вам рекомендовал не брать интервью у тех, с кем вы дружите.
Встреча с Владимиром Познером прошла в отеле The Ritz-Carlton в клубе Seven. Спонсоры творческого вечера: Kompetenz и Mastercard.
