Конец октября был богат на визиты тех, кто желает вложить свободные средства в экономику стран Центральной Азии. Увеличение влияния Китая в регионе заставляет остальные страны «выйти из сумрака» и разглядеть в пяти государствах ЦА благодатную почву для инвестиций. Вот и приезд премьер-министр Японии Синдзо Абэ не иначе как инвестиционным не назовешь. Напомним, что в конце октября премьер-министр Японии завершил свой первый визит в страны Центральной Азии, в ходе которого был заключен ряд крупных сделок на сумму более $25 млрд, из которых на Казахстан пришлось $1,5 млрд. Можно ли расценивать визит Абэ под чисто инвестиционным углом или за всем этим скрывается желание Токио не дать Пекину усилить свое влияние в регионе?
Не «абэ» кабы
Пожалуй, для начала нужно обозначить, в каком положении находится сама Япония, прежде чем делать далеко идущие выводы. Ситуация в стране оставляет желать лучшего. По итогам третьего квартала ВВП страны сократился на 0,8%. Во втором квартале ситуация была не лучше – показатель упал на 0,7%. Такая тенденция говорит о том, что в стране началась так называемая техническая рецессия. К слову, она уже четвертая за последние пять лет и вторая за двухлетний период, когда на посту находится Синдзо Абэ с новой программой восстановления экономики, которую в народе прозвали «абэномикой».
Обозреватели Financial Times Джек Фарчи и Робин Хардинг в своем недавнем материале оценивают ситуацию в стране так: «Японская промышленность была приведена в уныние недавним решением Индонезии о сотрудничестве с Китаем в вопросе строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали. Ядерный сектор также оказался в тупике после того, как Англия приняла решение о строительстве атомной электростанции с применением китайских технологий. Было выражено опасение по поводу того, что это может стать показательным проектом для Китая, чтобы в последующем у него появилась возможность выйти на мировой рынок».
Растущий экспорт в новые рынки сбыта в ЦА, похоже, стал центральной частью экономической стратегии Абэ. На фоне неполадок в собственном государстве Япония пытается «усидеть на двух стульях»: с одной стороны, восстановить увядающую экономику, с другой – не растерять авторитет на внешних рынках. Как видится, визит премьер-министра в ЦА был совершен из-за опасений в отношении Пекина. Тот обещал увеличить инвестиции в регион в рамках новой политики Великого Шелкового пути. Но географические барьеры, а также бедный инвестиционный климат препятствуют усилиям премьер-министра.
«Мягкая политика Китая давно стала притчей во языцех. Однако здесь мы сталкиваемся с некоторым сопряжением чисто геополитических аспектов. Некоторое потепление в японо-российских отношениях было подорвано кредитом в $300 млн, которым японская сторона явственно выстелила порочную дорожку в украинском кризисе. Активные действия в подобном ключе в направлении Центральной Азии неизменно эрозийно скажутся даже и на треке отношений внутри конфигураций Китай – АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, – прим. ред.), Россия – АСЕАН и японском направлении. Тем не менее говорить о том, что Япония каким-то образом балансирует с китайским и российским влиянием на экономическом ландшафте ЦА, преждевременно», – объясняет эксперт Евгений Тищенко.
На фоне поступательных движений Японии «удары» Китая видятся точными и продуманными. Очень многие ответственные лица говорят о том, что японская политика характеризуется как «общая неразбериха», когда многие компании несогласованно выставляют свои заявки на реализацию общих проектов (например, совместного проектирования новой АЭС), в то время как Китай это делает централизованно, да еще и с государственной поддержкой. Между тем аналитики ИХ «Финам» считают, что неразбериха вокруг противостояния Японии и Китая на рынке ЦА преувеличена, так как Японии нужны новые рынки сбыта и центральноазиатские не являются здесь самоцелью. Страну восходящего солнца волнует скорее объединенный рынок ТС и ЕАЭС.
«Японии нужны источники сырья – одного этого вполне достаточно для того, чтобы политическое руководство страны было заинтересовано в расширении контактов. Странно говорить и о том, что инвесторы из Японии кого-то откуда-то вытеснят, будь то китайцы или русские. В стране очень много активов, в развитие которых можно выгодно вложить средства, их хватит на всех, и, более того, чем больше в страну поступит инвестиций, чем лучше будет развиваться промышленность, тем больше смогут зарабатывать все инвесторы», – говорят в «Финам».
Специалисты считают, что японцам трудно было бы предложить нечто, что заставило бы руководство Казахстана отказать другим инвесторам. Если же рассматривать японский интерес к стране как нечто, возникшее в пику китайцам, то не очень понятно, на что бы тут могли рассчитывать японцы – Китай вместе с Россией значительно ближе к Казахстану территориально. У обеих стран уже есть развитые долгосрочные отношения со страной, накоплен значительный объем инвестиций.
«Японцам трудно было бы предложить нечто, что заставило бы руководство Казахстана отказать другим инвесторам. В то же время пока можно говорить только о начальном этапе захода японцев в страну – своего рода рекогносцировке», – резюмируют в «Финам».
Проявить интерес
Экономическая ситуация сделала для ЦА свое дело. Отток капитала и низкие цены на сырье негативно отразились на экономиках стран, не говоря уже о дальнейших прогнозах. Регион скорее обрадовался открывшимся перспективам и радостно принял нового гостя, несмотря на то, что влияние традиционных инвесторов – России и Китая – остается сильным.
«Японская делегация прошла неким аллюром по странам региона, заключив с Туркменистаном соглашений на $18 млрд, а с Узбекистаном – на $8,5 млрд, но ведь и китайский инвестиционный тренд имеет столь же сопоставимый количественный компонент. Китай и Ташкент имеют общие направления контрактных действий, оцениваемые в $15 млрд, да и четвертая ветка газопровода Центральная Азия – Центр, проходящая через Туркменистан, о многом говорит», – оценивает ситуацию Тищенко.
Япония действует в двух направлениях, вполне рационально и рачительно преследуя свои интересы: во-первых, Япония находится в поисках так неудачно выпавших энергетических мощностей, а во-вторых, старается успеть запрыгнуть в поезд, идущий по так активно прокладываемому Шелковому пути китайцами в рамках контроля над рядом глубоководных теплых портов.
До недавнего времени японский бизнес был активен главным образом в России, а к странам Центральной Азии проявлял заметно меньший интерес. Однако перспективы развития региона и его потенциал заставили пересмотреть очень осторожную тактику японских ТНК и начать свою поступательную экспансию в регионе, в том числе инвестиционную. Согласно информации Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития, японских инвесторов привлекают сырьевые ресурсы постсоветских государств. В Казахстане, например, на месторождении Кашаган работает в качестве портфельного инвестора японская корпорация Inpex, доля которой составляет 7,6%. В то же время к металлам японцы пока только присматриваются. Самый крупный проект в цветной металлургии реализует Sumitomo Corporation в Акмолинской области, однако прямые инвестиции здесь не велики – $15 млн.
«С точки зрения японских ТНК перспективным в странах Центральной Азии могут быть капиталовложения в машиностроительный комплекс (открытие автомобильных или электротехнических заводов), что позволит продвигать продукцию по всему региону. Пока это ограничивается организацией сборки легковых машин или электроники по лицензии. Например, Toyota Motor инвестировала порядка $10 млн в проект «Тойота Мотор Казахстан», в рамках которого осуществляется не только продажа готовой продукции, но и сборка автомобилей на базе костанайского завода ТОО «СарыаркаАвтоПром»», – объясняет Евгений Винокуров, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.
«Как мы видим, японский бизнес хочет не упустить время и занять свою нишу в регионе, пользуясь наличием свободного и дешевого капитала, а также относительно благоприятным политическим взаимодействием со странами Центральной Азии», – резюмирует он.
