Эксперты центра актуальных исследований «Альтернатива» представил предварительные политические итоги года. По словам политолога Андрея Чеботарева, анализ ключевых процессов и событий, имевших место в общественно-политической жизни Казахстана за прошедший период текущего года, демонстрирует заметное возрастание влияния внешних факторов на сознание и поведение ее ведущих участников. Среди этих факторов наиболее выделяются:
- создание Евразийского экономического союза (ЕАЭС);
- кризисные процессы в Украине, начиная с «Евромайдана» и заканчивая продолжающимся до сих пор вооруженным противостоянием между Киевом и самопровозглашенными республиками на юго-востоке страны;
- обострение отношений между Россией и Западом вследствие вмешательства первой из них в украинские процессы, включая введение в отношении нее серии политических и экономических санкций;
- продолжающиеся гражданские войны в Ираке и Сирии, в которых активно проявляет себя экстремистская группировка «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ);
- снижение цен на нефть на мировом рынке.
При этом влияние первых трех факторов следует рассматривать в комплексе. В этом отношении подверглись серьезному испытанию на прочность проводимые руководством Казахстана, во-первых, политика по обеспечению национального единства и, во-вторых, многовекторная внешняя политика страны.
В первом случае ценностный «разлом», имеющий место в казахстанском обществе в силу его расслоения по социальным, этническим, конфессиональным и иным признакам, дополнился серьезными разногласиями относительно ситуации в Украине, роли России в ней и перспектив дальнейшего развития казахстанско-российских взаимоотношений. Причем даже среди определенной части потенциальных сторонников усиления российского вектора внешней политики Казахстана и евразийской интеграции проявились сомнения и колебания, обусловленные переживаниями за политический и экономический суверенитет своей страны.
В результате в политическом и информационном пространстве Казахстана проявились две крайности. С одной стороны, имели место, в частности, открытые пропаганда не установленной официально, а разработанной одной из российских негосударственных структур символики Евразийского союза, и выступления за присоединение отдельных регионов и даже всего Казахстана к России. Все это встретило негативную реакцию среди остальной части казахстанской общественности. С другой стороны, отдельные общественные деятели и СМИ, муссируя тему вероятных рисков проявления сепаратизма в северных и северо-восточных регионах республики, фактически выступили с подозрением в этом чуть ли не всех граждан русской национальности, употребляя термины «коллаборационизм», «пятая колонна» и т.п.
В общем, каждая из сторон вольно или невольно внесла свой вклад в процесс углубления разобщенности казахстанского общества. В этих условиях серьезных инцидентов, способных дестабилизировать ситуацию в стране и вызвать обострение в межэтнической сфере, удалось избежать главным образом из-за отсутствия в Казахстане консолидированных и хорошо организованных полярных сил в лице потенциальных сторонников и оппонентов евразийской интеграции.
Свою сдерживающую роль в этом, благодаря преимущественно силовому компоненту, играет и государство. Хотя из-за отсутствия внятной и последовательной позиции по многим из перечисленных процессов и прецедентов, а также нежелания вести диалог с обществом и его институтами и учитывать их мнение по актуальным вопросам внутренней и внешней политики страны,
последнее само способствует нагнетанию негативной атмосферы. Со стороны государства не наблюдается также четких оценок и адекватной им реакции на явные и полускрытые информационные действия различных внешних акторов, заинтересованных в углублении и политизации противоречий в казахстанском обществе.
Что касается внешней политики, то в связи с откровенной поддержкой присоединения Крыма к России Казахстану не удалось занять абсолютно нейтральную позицию по событиям в Украине. Хотя для этого были предприняты определенные шаги, включая неоднократные официальные заявления о необходимости восстановления в данной стране стабильности и правопорядка, отказа от силовых вариантов урегулирования ситуации и оказания содействия этим процессам со стороны международного сообщества. В связи с этим со стороны Киева имели место дипломатические претензии к Астане, которые фактически были сняты только с приходом нового украинского руководства и возвращения к стабильному режиму поддержания двусторонних межгосударственных отношений.
Несмотря на ряд встреч на высшем уровне и «телефонную дипломатию», Казахстан также не смог выступить в качестве полноценного посредника между конфликтующими сторонами с определенными выгодами для себя на международной арене. Скорее всего, не было востребованности в проведении переговоров между Россией и странами Запада в формате, предполагающем соответствующее участие Казахстана. Единственно можно отметить участие президента РК Нурсултана Назарбаева в прошедшей в августе этого года в Минске встрече глав стран-участниц Таможенного союза, Украины и представителей Европейского союза. Хотя и в этом случае роль и влияние Казахстана на процесс урегулирования конфликта в Украине и вокруг нее остаются незаметными.
Вместе с тем в данных критических условиях казахстанское руководство смогло добиться для себя следующих выгодных моментов:
1. Переключение внимания и активности широкой общественности, включая оппозицию, на внешне обусловленные процессы и события и фактическое снятие в этой связи с повестки дня вопросов кардинального реформирования политической системы республики, ориентированного на снижение уровня ее централизации и обеспечение устойчивости в постназарбаевский период.
2. Расширение возможностей для мобилизации под своей эгидой значительной части населения Казахстана, играя на чувствах страхов и опасений перед внешними и внутренними вызовами, и минимизация в этой связи потенциальной протестной активности в обществе.
3. Получение оснований снимать с себя ответственность за различные критические моменты в экономике и социальной сфере путем списывания их на внешние факторы.
