В начале октября компания Net Element International, известная на мировом IT-рынке решениями в сегменте мобильной коммерции, получила листинг на высокотехнологичной бирже NASDAQ, а уже через несколько дней после этого события команда топ-менеджеров компании проводила переговоры в Казахстане. О том, какими проектами компания будет заниматься в нашей стране, на каких технологиях сейчас фокусирует свое внимание, а также о том, как эффективно инвестировать в стартап-проекты на IT-рынке в эксклюзивном интервью «Капитал.kz» рассказал президент компании Net Element International Дмитрий Козко.
– Net Element International сейчас очень активно действует на рынке, вы эффективно инвестируете в ИТ-сегменты. Можно ли уже говорить о том, что компания вступила в основную фазу своей инвестиционной стратегии, или это все еще тестовые инвестиции?
– На сегодняшний день с точки зрения инвестирования мы рассматриваем только те проекты, которые будут обладать определенной синергией с уже существующими в нашем портфеле активами. Сейчас наше внимание сфокусировано на сегменте мобильной коммерции. Можно сказать, что мы смотрим, мониторим другие направления, но специально ничего не ищем.
Кроме этого, мы рассматриваем только те проекты из нашего сегмента, которые могли бы принести нам экономическую выгоду.
Сейчас ядро доходности для наших акционеров занимают решения на рынке мобильной коммерции. У нас есть конкретная цель и конкретный план как стать на этом рынке лидерами в России, а затем и в других странах СНГ.
– Это ваша ближнесрочная перспектива?
– Да, это близкая цель, и для этого у нас все есть. Наши вкладчики и акционеры должны заработать на своих инвестициях, поэтому мы сосредотачиваем фокус нашего внимания на том, что будет уменьшать риски, а также на том, что позволит зарабатывать сейчас и что может потенциально выстрелить в будущем. Параллельно мы работаем над проектом Music1 и над развитием пользовательских решений с использованием 3D-технологий.
– Компания является резидентом «Сколково», там работает ваш научно-исследовательский центр Net Labs. На каких разработках вы сейчас сфокусированы? Планируете ли вы принять участие в казахстанском проекте Парк инновационных технологий «Алатау»
– Конечно, наши инновационные разработки, которыми мы занимаемся в «Сколково», имеют перспективы и на других рынках, в том числе и на казахстанском. У нас есть решения и технологии, которыми мы можем заинтересовать технологические парки.
Наша компания разрабатывает и уже представляет на рынке множество мобильных приложений, имеющих большой потенциал. К примеру, решение в сегменте premium-SMS позволяет через мобильное устройство приобрести какую-либо услугу или товар, отправив sms-сообщение. Это технология, которая говорит оператору, что абонент сейчас совершил покупку у одного из наших клиентов, а мы, со своей стороны, обеспечиваем для них всю эту транзакцию. Premium-SMS сейчас являются наиболее распространённым типом оплаты в различных сервисах мобильной коммерции.
Помимо этого уже довольно давно, практически с момента основания компании, мы занимаемся 3D-технологиями. Наши специалисты работают над созданием уникальной технологической платформы, которая позволит пользователям в режиме реального времени создавать изображения из 3D-видеозаписей. Когда наш первый инвестор только начинал говорить о таких решениях, рынок не был готов к ним, сейчас люди стали больше понимать то, что мы пытаемся создать. И уже сейчас наши идеи успешно воплощаются в готовые решения и продукты.
В целом отмечу, что мы разрабатываем двенадцать технологий по трем направлениям.
– А вы занимаетесь разработками решений в сфере безопасности, ведь это один из основных рисков в мобильной коммерции?
– Поскольку наша компания получила «прописку» на NASDAQ, мы со всей серьезностью относимся к этому вопросу. Я не готов назвать точные цифры, но могу сказать, что значительная доля нашего бюджета, а также внимание наших разработчиков направлены именно на обеспечение информационной безопасности наших решений.
– Все члены российской большой тройки сотовых операторов уже заключили соглашение об использовании мобильных разработок и платежных систем Net Element. Ведутся ли подобные переговоры с другими сотовыми операторами, в частности, с казахстанскими?
– Да, ведутся, и, откровенно говоря, мы здесь именно для этого. Очень скоро вы узнаете о наших проектах здесь.
Говоря в принципе о выходе на рынки разных стран, отмечу, что у нас собралась очень сильная международная команда топ-менеджеров, есть люди, которые понимают локальную культуру и то, как это все правильно построить.
– У вас успешная международная команда топ-менеджеров, а команда технических специалистов, программистов также собрана из представителей разных стран?
– Да, но в основном они все находятся в России и на Украине, в США у нас проходит тестирование разработок. Вся основная сила, примерно 60 человек, находятся в Екатеринбурге, Днепропетровске, и теперь, конечно, в «Сколково».
– А как вы в целом оценили бы уровень экспертизы технических специалистов из стран СНГ?
– Я считаю, что у разработчиков из стран СНГ немного другой менталитет, чем, к примеру, у индийцев. «Наши» люди могут работать долго и тщательно, продумывая свои шаги, при этом они могут креативить. Индийцы же очень хорошие исполнители, действующие в рамках стереотипов, им нужны четко прописанные инструкции.
В нашем случае необходимо было, чтобы мы объяснили достаточно, но по ходу разработок могли вносить изменения. Рынок, на котором мы работаем, меняется очень быстро, иногда даже на полпути нам приходилось пересматривать решения, потому что кто-то уже нас догонял.
Задача руководителя направить любого разработчика в нужное направление, использовать его наиболее сильные стороны.
Мы отфильтровали много людей, собрать хорошую команду было нелегко. Зато сейчас процесс налажен, и мы можем конкурировать с компаниями, у которых в 3-4 раза больше разработчиков, чем у нас.
– Партнерами вашего проекта являются известные селебретис. Как присутствие звезд в составе партнеров влияет на успех проекта? Что важнее: их слава и известность как дополнительный актив или все же деньги?
– Не только слава, например Игорь Крутой вложил свои личные деньги в этот бизнес. Есть компании, привлекающие звезд, которые просто становятся «лицом» компании и что-то о ней говорят. А есть известные люди, у которых есть мечта, интерес что-то изменить в этом мире, но им не хватает ресурсов. Именно так произошло и с Игорем Крутым. У него есть глобальный план, о котором я пока не хотел бы говорить в деталях, но он точно станет героем, когда мы поможем ему все это реализовать.
– Вы сейчас имеете в виду проект Music1?
– Да, именно его. Поэтому мы знаем, что нужно делать, чтобы помочь ему с технической стороны. Мы можем помочь друг другу.
– А есть ли шанс у простых творческих ребят, талантливых разработчиков получить вашу поддержку в осуществлении своей мечты и получить инвестирование для своего проекта?
– Безусловно, есть. Мы всегда открыты, к нам можно обратиться через сайт, в команде есть люди, которые специально занимаются мониторингом таких предложений. В ближайшее время у нас появится более продвинутый формат для их приема. Конечно, предпочтение получат идеи в области мобильной коммерции.
Я могу дать таким ребятам несколько советов. Инвестора можно заинтересовать, рассказывая о своей идее как можно более понятным языком, как будто рассказываете своей бабушке. При этом вы должны быть кратки и научиться контролировать переполняющие вас эмоции. Обязательно сделайте акцент на том, что изменит ваша идея в мире.
– Это на самом деле очень важно, потому что венчурных инвесторов, которые вкладывают в интернет-проекты, часто обвиняют в том, что они наводнили мир большими деньгами за идеи, которые не решают серьезных проблем.
– Идея должна что-то менять, но есть идеи разного масштаба. К примеру, я слышал о разработке некоей химической капсулы, которая способна очищать воду. Я как инвестор заинтересовался бы такой идеей, но у меня не было шанса поучаствовать в финансировании таких разработок. Просто это не в фокусе нашей компании. Я твердо убежден в том, что технологии, которые мы финансируем, могут менять мир.
Вместе с тем, я согласен, что сейчас из-за некоторого количества успешных примеров, когда люди вложили в проект миллион, а заработали сто, действительно есть некий крен внимания именно в эту область. Но не надо забывать и о тех людях, которые на таких проектах деньги потеряли.
– Давайте поговорим об особенностях инвестирования в интернет-проекты. Согласитесь, что, как правило, такие проекты не демонстрируют быстрой финансовой отдачи, соответственно, усиливается риск того, что инвестиции станут длинными, а значит, малоэффективными. Как вы планируете стать эффективными для своих акционеров?
– Я согласен с вашей оценкой. Но, если рассматривать пакет конкретно наших активов, скажу, что мы достигли в этом отношении уникального баланса. Он заключается в том, что мы, с одной стороны, управляем активами, которые могут дать нам моментальный доход, финансовую отдачу уже сегодня. С другой стороны, в нашем портфеле есть проекты, которые еще не раскрыли весь свой рыночный потенциал. И их привлекательность в том, что один из них однажды может по-настоящему «выстрелить». Но мы не рискуем, вкладывая только в такие проекты.
Тренд, безусловно, в том, что инвестировать в интернет-проекты, делать на них ставки, строить вокруг них свою стратегию можно только в том случае, если у вас уже есть что-то, что приносит вам здесь и сейчас постоянный, стабильный доход. То есть нужен баланс, если же его нет – риски возрастают.
– Согласны ли вы с тем, что сейчас ситуация с активным инвестированием в интернет-проекты начинает напоминать конец 90-ых годов прошлого века, когда произошел коллапс доткомов. Верите ли вы в повторение подобного сценария? Может ли в связи с подобными рисками наступить регресс в инвестировании таких интернет-проектов?
– Хороший вопрос, на который я могу ответить не как президент компании, а как человек, наблюдающий за этими процессами. Я вижу, что на инвестиционный рынок иногда выходят компании, которые пока имеют только потенциальные планы, но не зарабатывают значительного капитала. И причем выходят они под слишком завышенной стоимостью, в которую, несмотря на это, люди вкладывают деньги. И, тем не менее, я считаю, что повторения того сценария, когда лопнул пузырь доткомов, не будет. Рынок уже научился на этой ошибке, были сделаны выводы.
Те люди, которые вкладывают свои деньги, умеют считать и изучать финансовые документы. Они понимают, что есть такие компании, как мы, которые зарабатывают и вместе с тем имеют еще нераскрытый потенциал, и есть те, которых неправильно оценили по разным причинам. К примеру, переоцененные в силу бренда. Я думаю, именно из-за этого ситуация с выходом на IPO Facebook пошла не по ожидаемому многими сценарию. Конечная стоимость компании была сильно преувеличена, сыграли свою роль завышенные ожидания. Но рынок очень умный и не всегда верит в такие сценарии. И, тем не менее, я считаю, что сейчас рынок все расставит по своим местам, что уже и происходит, и у Facebook все будет хорошо, там работают умные ребята.
Стоимости переоцененных на данный момент компаний утрясутся в правильные цифры. Думаю, это произойдет, когда компании, которые сейчас ничего не зарабатывают, но имеют большую аудиторию, начнут именно зарабатывать и смогут сравнить себя с теми бизнесами, которые оцениваются по экономическим, финансовым показателям, а не потенциалу. В этой игре нужно уметь играть, имея правильный баланс между двумя вещами, о которых мы говорили.
– В те же 90-ые годы на Западе венчурные инвесторы могли похвастаться очень высоким уровнем отдачи инвестиций. Все, что меньше трехкратного увеличения денег за десятилетний период, считалось невыгодным. Для вас это важно? То есть в принципе, сейчас это правило работает?
– Это, конечно, не закон, разные фонды на ваш вопрос ответят по-разному. В среднем, да, до сих пор примерно три года отводится на возврат денег. Некоторые фонды просто обязаны вернуть деньги в этот срок, но это все же не стандарт.
– Сейчас очень модно развивать интернет-проекты, привлекая финансирование через краудфандинговые платформы. По вашему мнению, могут ли они повлиять на модель венчурного финансирования или венчурные инвестиции все-таки эффективней?
– Действительно, это модно. Самая интересная вещь, что такие платформы могут дать возможность не очень состоятельным людям «поиграться» на этом рынке. Это работает и интересный вариант для проектов, которые не требуют значительных вложений. На этом уровне можно попробовать что-то интересное, доведя идею до прототипа. Но потом все равно нужен будет серьезный инвестор. И это совсем не вариант для серьезных проектов, для них сложно найти альтернативу бирже. Только там инвестор может чувствовать себя абсолютно спокойно, понимая, что не будет непредвиденных вещей, компания прошла множество процессов и процедур, которые уменьшили риски. К примеру, NASDAQ дает нам комфорт, наш выход сигнализирует рынку о том, что процесс налажен и есть люди, которые все это отслеживают.
Есть и дополнительные возможности. К примеру, те же венчурные фонды, вложив в определенную компанию, потом помогают ее продавать или строить правильные связи, чтобы бизнес рос. Проекты, получившие финансирование через краудфандинговые платформы, таких дополнительных возможностей лишены.
В краудфандинге нет разработанных механизмов, а, следовательно, там не будет больших денег. Хотя, я думаю, что со временем в этом сегменте все же начнут действовать какие-то регуляторные правила.
– Как вы могли бы охарактеризовать конкурентное поле в вашем сегменте?
– Было бы неправильно утверждать, что конкурентов у нас не существует, но мы первая компания из «Сколково», которая вышла на NASDAQ уже после того, как стала резидентом. Если говорить не о публичных компаниях, возможно, нашим конкурентом можно назвать DST. Но их отличие от нас в том, что они не контролируют бизнесы, а только вкладывают в них, действуя больше как венчурный фонд. У нас другая позиция. Мы не только вкладываем, но и наращиваем бизнес. Но это самый близкий пример, который можно привести, отвечая на ваш вопрос.
Наша компания сейчас не только вкладывает, но уже и получает прибыль. У нас есть смешанные активы на рынке, в который люди в принципе боятся вкладывать деньги.
Виктория Говоркова
