Solva: от микрофинансовой организации до банка

Почему микрофинансовая организация Solva решила трансформироваться в банк? В какие сроки она планирует это осуществить? Сохранит ли при этом свой бренд и концепт? Как новый статус может отразиться на условиях и ставках по кредитным продуктам для клиентов? Рассматривали ли акционеры компании возможность приобрести уже «готовый» банк? И что они сделали, чтобы минимизировать санкционные риски, ведь известно, что у Solva изначально были российские корни? Об этом и многом другом в интервью корреспонденту центра деловой информации Kapital.kz рассказал генеральный директор Solva Group Ltd. Константин Барабанов.

Напомним, в июле текущего года президент страны Касым-Жомарт Токаев подписал закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам регулирования и развития страхового рынка и рынка ценных бумаг, банковской деятельности». Одно из нововведений коснулось МФО. Теперь микрофинансовые организации могут трансформироваться в банки второго уровня через механизм конвертации, не прерывая микрофинансовую деятельность до получения банковской лицензии.

- Константин, расскажите, почему акционеры Solva решили трансформироваться в банк, а не приобрести банковскую лицензию?

- Последние года два мы активно участвовали в обсуждениях возможных поправок в законодательство, которые позволяли бы МФО трансформироваться в банк. Когда стало понятно, что регулятор занял проактивную позицию и эти поправки могут быть приняты с вероятностью свыше 50%, мы начали перестраивать стратегию развития компании именно под этот процесс.

Действительно, ряд игроков на рынке МФО рассматривают возможность получения банковской лицензии, но в более традиционной форме в виде подачи заявки на открытие банка «с нуля», дочернего общества. Если бы мы пошли по пути заявления на получение лицензии на дочерний банк, то потребовалось бы переводить всех клиентов из МФО в этот новый банк. Плюс ко всему — это двойная нагрузка с точки зрения административных затрат. Необходимо нанимать новое руководство, формировать и содержать штат сотрудников, дважды платить за IT-систему и т.д. И на кого в итоге легла бы вся эта нагрузка? Конечно же, на клиентов.

Поэтому трансформацию из МФО в БВУ мы считаем наиболее удобным вариантом во всех отношениях, появление такого механизма – это реальная возможность расширить состав участников банковского рынка, которую предоставил регулятор. Самое главное, что трансформация должна пройти фактически незаметно, в первую очередь для наших клиентов. Все, что в реальности увидит клиент, – в «Личном кабинете» слово «микрокредит» поменяется на «кредит», а «микрофинансовая организация» – на «банк». И клиентам это буквально ничего не будет стоить. Кроме того, клиентам не надо никуда приходить или что-то переоформлять. Не говоря уже о том, что они в результате получат существенно больше возможностей, особенно при обслуживании онлайн.

Думаю, это важный момент, учитывая, что в настоящее время портфель Solvа – это более 100 тыс. активных заемщиков, имеющих открытые микрокредиты, оформленные без залога.

- Что для Solvа принесет эта трансформация?

- Во-первых, это клиентский опыт.

Наш целевой сегмент – это предприниматель, которому мы предоставляем финансирование, обычно отправляя всю сумму на счет в стороннем банке. С точки зрения функциональности, полезной для предпринимателя, этот счет имеет ограниченные возможности: по нему нельзя сформировать бюджет, посмотреть статистику по видам затрат, отследить движение денежных потоков, отделить бизнес-затраты и доходы от личных и т.д. Мы же как раз и хотим предоставить нашему клиенту самые удобные инструменты для ведения предпринимательской деятельности, предложить полный спектр финансовых услуг, и это возможно только в том случае, если у компании есть банковская лицензия.

Второй момент — это, безусловно, вопрос фондирования и ликвидности.

По закону о банках в первый год мы не имеем права открывать счета и привлекать депозиты от физлиц. В настоящее время часть нашего активного портфеля составляют самозанятые, которые еще не открыли ИП, но фактически являются микропредпринимателями. Это люди, которые, например, каждый день стоят за прилавком на базаре. Как с ними работать, если мы даже не можем просто открыть им расчетные счета, не говоря уже про депозиты? Зарегистрирован ли предприниматель как ИП или нет, – это никак не должно влиять на возможность или невозможность пользоваться полным спектром финансовых услуг, необходимых для ведения бизнеса. На наш взгляд, в этом есть ограничения текущей системы регулирования.

- Получается, того фондирования, которое сейчас привлекает МФО, уже недостаточно?

- Могу сказать, что по нашей оценке, микропредприниматели последние шесть месяцев находятся в кризисе ликвидности. Однако новых инструментов, за счет которых МФО могут получить эту ликвидность и предлагать микропредпринимателям, пока не появилось. В то же время те инструменты, которые были доступны ранее, стали существенно дороже.

К примеру, у нас открыты кредитные линии в двух банках, но на то, чтобы увеличить объем финансирования, скажем, на 1,5 млрд тенге, уходит примерно 5 месяцев. Вместе с тем спрос настолько высокий, что 1,5 млрд тенге мы можем выдать предпринимателям всего за 2,5-3 дня.

Ежемесячно мы получаем примерно 15 тыс. заявок на предоставление микрокредитов, но удовлетворить их все мы не в состоянии, даже с учетом тех продвинутых скоринговых моделей, которые у нас есть. Мы являемся крупнейшим эмитентом облигаций среди МФО в Казахстане, однако имеем очень ограниченный доступ к базе институциональных инвесторов.

Конечно, есть еще фонд предпринимательства «Даму», однако большую часть программ осваивают БВУ, которые привыкли работать с большими суммами, порядка 50-80 млн тенге, и выдавать займы под залог. А микропредпринимателям нужно зачастую 4-8 млн тенге, возможность предоставления залога ограничена. Ведь речь идет, повторюсь, о сегменте, который охватывает, например, продавцов на рынке, то есть тех, кто в одном лице является собственником, продавцом и бухгалтером. По ряду программ фонда: чем короче средний срок в кредитном портфеле, тем стабильнее оценивается участник программы. У нас же клиенты берут зачастую деньги на инвестиционные цели сроком 3-5 лет. Снижение размера аннуитета и уменьшение кредитной нагрузки также снижают вероятность дефолта заемщика.

Кроме того, в ряде случаев фонд требует от участника программы кредитный рейтинг не ниже ВВ+. Если вы посмотрите на кредитные рейтинги среди МФО, то поймете, что из 400 МФО в принципе кредитные рейтинги имеют только две или три организации, даже не у всех банков есть рейтинг требуемого уровня. В этой связи возникает вопрос о том, почему требования фонда к МФО не меняются годами, если даже страновой кредитный рейтинг регулярно пересматривается?

- Есть ли конкретные сроки, когда Solva трансформируется в банк? Какие действия вы уже предприняли для этого?

- Мы точно знаем сроки каждого этапа трансформации вплоть до финального дня. Отсечка – это 12 июля 2022 года, когда президент страны утвердил поправки, позволяющие МФО трансформироваться в банки. 12 сентября эти поправки вступили в законную силу, и с этого момента мы запустили юридический процесс подготовки к трансформации.

В первую очередь, мы подали документы на перерегистрацию нашего МФО в акционерное общество. Кроме того, мы уже получили согласие на преобразование от держателей наших облигаций, которые размещены на АIХ, всего их порядка 700 физических лиц. Позже, 28 сентября посредством объявления в республиканской прессе мы уведомили об этой процедуре (процедуре преобразования из ТОО в АО) наших кредиторов. Согласно законодательству, у них есть два месяца на то, чтобы дать нам обратную связь. По нашим оценкам, с учетом завершения процедуры перерегистрации в АО, в середине декабря мы должны подать заявку на трансформацию в банк.

Далее регулятор в течение 60 рабочих дней будет рассматривать заявку, иными словами, это будет происходить уже в январе-феврале 2023 года. В случае получения положительного решения (а у нас юридически нет предпосылок для того, чтобы этого не случилось) мы должны будем выполнить план по трансформации МФО в банк, на который уйдет 1,5-2 месяца.

После этого в мае мы будем обращаться к регулятору во второй раз уже с выполненным отчетом о трансформации. Если регулятор примет этот отчет, мы сдадим свою микрофинансовую лицензию и получим лицензию банка.

Важно, чтобы срок между сдачей одной лицензии и получением другой был максимально коротким. Это важно, прежде всего, в интересах клиентов, так как в данный период мы не сможем проводить никакие операции, включая реструктуризации кредитов, или предоставлять какие-либо отсрочки. Естественно, все наши клиенты будут заранее уведомлены об этом. Надеемся, что регулятор пойдет навстречу и сократит сроки, несмотря на то, что ранее таких прецедентов трансформации еще не было в Казахстане. Надеюсь, что наш кейс станет первым реальным примером такой трансформации.

- То есть, по сути, в мае 2023 года вы станете банком?

-Да, мы ориентируемся на май-июнь.

- А название Solva останется?

- Да, мы работаем над развитием бренда «Solva», но будет ли к нему приставкой идти слово «банк», пока под вопросом.

- Есть ли у вас уже кандидат на должность СЕО нового банка?

- У нас есть шорт-лист кандидатов на эту позицию как из собственных сотрудников, так и профессионалов с рынка. Все они должны соответствовать критериям регулятора. Кандидатов еще рассматриваем.

- После трансформации изменятся ли ставки на ваши продукты?

- Мы обоснованно ожидаем, что получение банковской лицензии повлечет за собой пересмотр кредитных рейтингов в сторону их повышения, соответственно за этим последует увеличение базы инвесторов, вырастет спрос, а значит, стоимость фондирования снизится. Безусловно, это отразится в конечном счете и на нашей ставке для клиентов – она будет снижаться.

- Собираетесь ли предоставлять займы в инвалюте?

- Нет, только в национальной валюте. Мы не рассчитываем на то, что будем наращивать долю фондирования в иностранной валюте. Наоборот, намерены максимально «размывать» нашу структуру тенговыми пассивами.

- Сейчас основным ориентиром Solva является сектор МСБ. Не думаете ли в перспективе привлекать клиентов также из числа крупного бизнеса, может квазигоссектора?

- Мы считаем, что на рынке Казахстана есть место для финансового института, который специализируется именно на работе с микро-, малым и средним бизнесом, предоставляя финансирование без залога. В этом сегменте у нас есть два очевидных конкурентных преимущества.

Во-первых, это скоринг. На сегодняшний день мы проскорили более трех миллионов казахстанцев, то есть обладаем уникальным опытом в этой области.

Во-вторых, это IT-блок. Если посмотреть на структуру штата компании, то сейчас в Solva работает порядка 78 IT-специалистов, в то время как общее количество сотрудников составляет 350 человек. Это очень большая доля в команде, что позволяет нам фокусироваться на полной автоматизации кредитного продукта и процесса обработки заявок, а также разрабатывать собственные уникальные решения в области оценки рисков заемщика.

И когда мы смотрим на клиентский сегмент, мы смотрим с точки зрения вот этих двух составляющих.

Вы знаете, что сектор МСБ делится на: самозанятых, индивидуальных предпринимателей и ТОО. Для сведения: из них активных предпринимателей – около 70%.

Самый удобный и понятный для нас сегмент — это индивидуальные предприниматели, потому что у них есть все необходимые документы для обработки информации и формирования скоринга. На данный момент у нас более 25 тыс. клиентов ИП. Для сравнения: у Альфа-банка в последние месяцы кредитных клиентов МСБ было меньше 25 тыс.

Что касается самозанятых, думаю, мы со временем постараемся решить вопрос вывода этого сегмента «из тени», создав их «цифровой платежный след», чтобы стать для него удобным институтом, через который они готовы пропускать свои обороты и получать финансирование без залога.

С ТОО мы еще только учимся работать в полностью цифровом формате, и от того, насколько успешно у нас это получится, будет зависеть, захотим ли мы в дальнейшем расширять работу с этим сегментом или нет.

При этом последнее, что мы хотим делать, это работать в режиме ручного принятия решений, как часто происходит в корпоративном секторе, где сделки совершаются на уровне соглашений менеджера банка и руководителя той или иной компании. Потом также в ручном режиме происходит бесконечная реструктуризация долга и т.д. Мы максимально стараемся избегать такого формата взаимодействия с бизнесом.

- Расширится ли продуктовая линейка для бизнеса с получением банковской лицензии?

- У массового сегмента, с которым мы работаем, достаточно стандартные потребности в финансовых продуктах. Поэтому каких-то сложных продуктов, скорее всего, не стоит ожидать. Будет обычная линейка – инвестиционный кредит, кредит, выплачиваемый частями, либо кредитная линия для пополнения оборотного капитала. Наиболее удобным для бизнеса мы считаем именно формат кредитной линии, ведь у всех микропредпринимателей разные бизнес-циклы: у кого-то год, у кого-то 15 дней. Нужен удобный «второй кошелек», средствами из которого можно воспользоваться на необходимый срок, и не один раз. Важнейшим элементом продуктовой линейки является кредитование без залога.

Транзакционные продукты также будут стандартными – текущие счета, депозиты, специализированные карты для бизнеса. Кстати, карты мы планируем тестировать уже буквально на днях. Скоро анонсируем это событие.

- Эти карты будут виртуальными?

- Начнем с виртуальных карт, в дальнейшем перейдем на пластик. Сейчас это тема для отдельной дискуссии под названием «регуляторный арбитраж, между МФО и банками».

Пока нашли банк-партнер, с которым выпускаем карту под брендом Solva, фактически банк является эмитентом этой карты. Мы пришли к такому решению, потому что посчитали, что до получения банковской лицензии нам нет смысла создавать собственный процессинговый центр. Разумеется, для нас это решение было не бесплатным.

-  После трансформации собираетесь ли увеличивать штат, открывать новые отделения?

- Да, но масштабы такого расширения будут не слишком большие. Мы скорее рассчитываем на рост эффективности уже имеющегося штата сотрудников и точек продаж, а также на оптимизацию клиентского опыта. Мы прекрасно понимаем, что за увеличение штата в конечном счете будет платить клиент.

- В итоге какую долю или место рассчитываете занять в банковском секторе Казахстана?

- Мы смотрим не на долю в секторе, а на место в телефонах, кошельках, сердцах микропредпринимателей. Однозначно мы нацелены на то, чтобы стать банком №1 для МСБ, в том числе предоставляя финансирование без залога.

О каких-то определенных объемах пока рано говорить, но я думаю, темпы роста будут достаточно осмотрительными с учетом регуляторных требований в части стресс-тестирования.

- Не рассматривали ли в целом возможность приобрести уже «готовый» банк, в том числе одну из дочек российских банков?

-  Мы предпринимали попытку приобрести Альфа-банк – подумали, что для нас это будет хорошая история. Однако не могу сказать, что в марте у нас появилась стратегия срочно купить этот актив, мы вполне комфортно себя чувствовали с тем планом, который уже был.

Тогда много кто присматривался к покупке Альфы. У нас не получилось, наверное, потому что ценовые предложения у конкурентов оказались выше. К тому же надо отметить, что процесс купли-продажи был очень быстрым из-за санкционного давления. Но как мы видим, процесс оказался эффективным – новый акционер выполняет все обязательства банка перед клиентами и регулятором, насколько известно из публичных источников.

- Существует ли риск, что санкции могут как-то затронуть деятельность Solva, ведь известно, что у казахстанского бизнеса изначально были российские корни?

- До того как мы юридически начали подготовку к трансформации МФО в банк, мы максимально упростили структуру акционеров. В 2021 году казахстанская компания управлялась де-юре единым холдингом, совместно с российским бизнесом, при этом де-факто менеджмент стал полностью самостоятельным еще пять лет назад. К июлю текущего года юридическая конструкция была приведена к фактической структуре управления бизнесом и структуре принятия управленческих решений. В итоге ключевыми акционерами казахстанского бизнеса остались только его сооснователи – Борис Батин и Александр Дунаев, они оба являются гражданами Израиля. У них также есть похожий, цифровой кредитный бизнес в Испании, Мексике, Сингапуре и Вьетнаме. Соответственно, на уровне бизнеса в Казахстане мы полностью разорвали все остававшиеся юридические, финансовые, хозяйственные связи, которые у нас были с бизнесом в России. То есть с точки зрения каких-либо санкций мы проактивно минимизировали все имеющиеся риски.

К слову, сейчас мы выдаем микрокредиты только гражданам Казахстана и не собираемся кредитовать нерезидентов, пока это будет диктоваться санкционной повесткой.

- Есть ли вообще в планах масштабировать свою бизнес-модель, выйти на близлежащие рынки?

-  Мы думаем насчет географической экспансии, но основной фокус сейчас – это успешная трансформация МФО в банк в Казахстане, в первый банк для МСБ-сегмента.

При анализе других географий ключевой критерий – это вклад МСБ в ВВП страны на уровне не менее 30%. Дальше все зависит от геополитической обстановки, страновых рисков, географической удаленности и уровня проникновения цифры.

Если рассматривать близлежащие страны, то, например, в Узбекистане пока, на наш взгляд, уровень цифровизации крайне низкий, та же как и доля населения с записями кредитного бюро. То есть мы уже понимаем, что наши цифровые продукты с точки зрения масштабирования могут столкнуться с операционными проблемами.

Когда ситуация поменяется, никто не знает. Пока мы только анализируем.

В целом, конечно, есть планы масштабировать нашу бизнес-модель работы с МСБ.