Предсказать такое абсурдное явление, как отрицательная цена нефти на мировом рынке, случившаяся в один из дней апреля 2020 года, было невозможно. В том числе и спрогнозировать пятикратную амплитуду движения цен в течение года с максимумом в $72 в январе и минимумом в $15 за баррель в апреле 2020 года. По мнению главного научного сотрудника Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК Вячеслава Додонова, даже когда рынок и аналитики уже свыклись (насколько это вообще возможно) с новой реальностью, прогнозы все равно оставались и остаются совершенно ненадежными.
«В ноябре 2020 года американское Управление энергетической информации (Energy Information Administration, EIA) в очередном обзоре рынка прогнозировало цену нефти brent на ноябрь и декабрь на уровне $40, а фактически она превысила $50. То есть даже одна из ведущих в мире профильных организаций на горизонте прогнозирования всего в один месяц промахивается более чем на 20%. Это говорит об уровне тех проблем и неопределенности, с которыми столкнулись и сам рынок, и работающие на нем аналитики», – добавил эксперт.
Если во второй половине 2020 года котировка Brent держалась в среднем на уровне $40+ за баррель, то в декабре наблюдалось повышение до $50. Но говорить об устоявшейся цене $50, считает управляющий директор АО «НК «Kazakh Invest» Азамат Кожанов, еще рано. При этом имеющийся на сегодня тренд внушает оптимизм. Правда, все будет зависеть от объема предложения и соблюдения договорённостей по поставкам.
«Подводя итог 2020 года, то котировки на нефть показали наихудший результат в сравнении с другими сырьевыми позициями. Ценовая динамика была атипичной и волатильной. В результате это отразилось на уверенности и желании инвесторов вливать капитал в отрасль. Сложившиеся условия отобразились и на последующих прогнозах на цену в средне- и даже долгосрочной перспективе», – отметил Азамат Кожанов.
Несбывшиеся ожидания
Эксперты полагают, что если бы не пандемия, то цены на нефть двигались бы согласно прогнозам 2019 года, когда резких колебаний не предусматривалось, и цена на нефть по году варьировалась бы на уровне $65. По мнению управляющего директора Kazakh Invest, в 2019 году были прогнозы и по снижению цены к концу года ниже $65. Но на тот момент это объяснялось напряжением вокруг торговых отношений между США и КНР.
«Но все же не стоит забывать, что глобальное потребление углеводородного сырья пока еще составляет львиную долю общей корзины топливно – энергетического комплекса. То есть спрос на сырье был все еще большим. Если бы не пандемия, то в среднем за 2019 год цена на сырье составляла бы $65. Вполне возможно, что в течение 2020 года мы бы могли увидеть стоимость чуть выше $65 с дальнейшими колебаниями + - 5%», – отметил Азамат Кожанов.
На сегодня пандемия затмила все проблемы, с которыми столкнулись страны. Но и 2019 год, где основной темой были торговые войны, был достаточно проблемным, добавляет главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК. Как результат, спад мировой торговли привел к снижению международных инвестиционных потоков, создавшему в целом негативный фон для развития мировой экономики.
«Эта ситуация коснулась и цен на нефть. После того как стало понятно, что торговые войны надолго и они оказывают реальное влияние на экономику, цены на нефть стали снижаться: с осени 2018 года до конца 2019-го это снижение было достаточно значительным – с $87 до $56, на треть. Поэтому и до коронавируса ситуация была не располагающая к росту цен, и, скорее всего, этот понижательный тренд сохранился бы в 2020 году. Правда, снижение было бы постепенным и плавным», – предполагает Вячеслав Додонов.
Резкое сокращение потребления нефти в мире из-за введенных ограничений было беспрецедентным для новейшей истории, напоминает эксперт. Потребление в 2020 году упало примерно на 8,8 млн баррелей в день, до 92,4 млн баррелей, или почти на 9% в сравнении с 2019 годом. В результате возник огромный перекос между добычей и потреблением нефти, в апреле 2020 года разница между этими показателями превысила 19 млн баррелей в день. Другим показателем, характеризующим ситуацию, является сильнейшее сокращение добычи, предпринятое в рамках ОПЕК+. В мае 2020 года мировая добыча нефти сократилась до 88,6 млн баррелей в день со 100,3 млн в апреле.
Меры ОПЕК+ позволили выровнять баланс спроса и предложения, с июня 202 года в мире добывается меньше нефти, чем потребляется, и это способствовало росту цен.
Рыночная трансформация
Министерство энергетики Казахстана смогло быстро отреагировать и адаптироваться к падению спроса на нефть. В качестве примера Азамат Кожанов приводит тот факт, что в рамках соблюдения страной обязательств по сделке ОПЭК+ и дальнейшего участия Казахстана в процессах все было отработано достаточно понятно и однозначно. При этом долгосрочные трансформации все еще в процессе: оптимизируются расходы, вводятся новые решения для оптимизации на производствах. Кроме того, есть большие конкретные планы по цифровизации в нефтегазовой отрасли на государственном уровне.
«Давайте не будем забывать, что доля ВИЭ растет, роль газа увеличивается, тренд на переход на альтернативные топливные виды, такие как электрокары. Кроме того, на рынке появляются направления по водородным решениям, а грядущие обязательства в виде использования топлива из переработанных полимеров в ряде развитых стран дают понимание о серьезности реализации данных трендов», – напоминает Азамат Кожанов.
Получается, что система топливно-энергетического рынка меняется и давление на котировки в будущем неизбежно, добавляет эксперт. При этом спрос на нефть в мире будет сохраняться, так как переход на альтернативные виды энергии или топлива — это история не одного года. Однако ожидания и объем предложения на рынке говорят не в пользу высоких цен на нефть.
По мнению главного научного сотрудника КИСИ Вячеслава Додонова, основным фактором, повлиявшим на рост цен, стало сильнейшее монетарное стимулирование со стороны центральных банков мира. Только ФРС США с марта 2020 года предоставила рынкам ликвидности примерно на $3,3 трлн, аналогичные меры предпринимали ЕЦБ, Банк Японии, Банк Англии и другие регуляторы развитых стран. Эти меры были направлены в первую очередь на поддержку котировок обвалившихся фондовых и долговых рынков, но они оказали сильное влияние и на товарные рынки, в том числе нефтяной. Взаимосвязь объемов балансов центральных банков и цен на нефть выражена значительно сильнее, чем цен на нефть и показателей добычи, баланса спроса-предложения и иных параметров нефтяной отрасли.
«Поэтому обращать внимание нужно в первую очередь на ситуацию на финансовых рынках в целом, ситуацию с ликвидностью и политику центральных банков, прежде всего ФРС. Конечно, фундаментальные факторы нефтяной отрасли также важны. Но цены определяют настроения рынка, его участников, то есть финансовых структур, торгующих инструментами с нефтью в качестве базового актива, а у них своя логика, которая не обязательно ставит во главу угла ситуацию со спросом и предложением нефти, тогда как финансовые факторы они учитывают в первую очередь», – добавил эксперт.
К концу 2020 года наблюдалось восстановление цены, сопоставимой уровню февраля. Эксперты относятся к этому как к позитивному «звоночку» от мирового нефтяного рынка, и это дает им повод для надежды, что его восстановление произойдет быстрее, чем ожидалось. Кроме того, оптимистические настроения на 2021 год связаны и с заключительными испытаниями вакцины от коронавируса. Лекарство должно ускорить процессы по массовой вакцинации, выходу из локдаунов и увеличить спрос на сырье.
