Состояние казахстанской экономики во время нынешнего кризиса не такое тяжелое, как у российской, американской и европейской экономик, считает ведущий научный сотрудник Центра макроэкономических исследований и прогнозирования АО «Институт экономических исследований» Мадияр Кенжебулат. «Мы ожидаем, что в целом в 2020 году падение отечественной экономики составит чуть больше 2%», – сказал он во время интервью корреспонденту «Капитал.kz» и поделился своим мнением о том, как государственной комиссии по восстановлению экономического роста добиться ее целей.
- Мадияр, президент сказал, что критического спада в экономике удалось избежать. Хорошая новость, хотя и неожиданная.
- Именно критического, да. Мировая экономика, согласно крайнему (октябрьскому) прогнозу Международного валютного фонда, по итогам этого года упадет на 4,4%, что лучше, чем прогнозировал МВФ в июле – 4,9%. То есть речь идет о беспрецедентном сокращении, такого не было несколько последних десятилетий, с момента Великой депрессии мы наблюдаем второй такой кризис. Всемирный банк в июне прогнозировал падение глобальной экономики на 5,2%.
Что касается прогноза МВФ относительно ведущих экономик мира и наших основных торговых партнеров в 2020 году, то в США ожидается спад ВВП на 4,3%, в еврозоне – на 8,3%. В России падение экономики составит 4,1%.
Однако на фоне этого в Казахстане за 9 месяцев ВВП сократился на 2,8%. Отрицательные темпы роста будут зафиксированы впервые за 21 год, поскольку мы не живем в вакууме. Но в сравнении с другими странами наше положение лучше.
На казахстанскую экономику сильное влияние оказали падение цен на нефть, сокращение добычи в рамках договоренностей ОПЕК+, из-за локдаунов сильно пострадал сектор услуг, также влияние оказало падение ВВП наших торговых партнеров – стран ЕС, России и замедление роста экономики Китая.
- Но у наших центральноазиатских соседей ситуация выглядит лучше.
- Я бы не сказал, что так уж лучше. Например, экономика Кыргызстана, по ожиданиям аналитиков МВФ, в 2020 году упадет на 12%, в Узбекистане рост составит 0,7%, в Туркменистане – 1,8%, в Таджикистане – 1%.
Кыргызстан сильно зависит от переводов мигрантов, когда в России был карантин, закрывались предприятия, и мигранты сильно пострадали, потеряв работу. А ведь их переводы являются существенной частью бюджета КР. То, что в Узбекистане ожидаются положительные околонулевые темпы роста, скорее всего, связано с тем, что пандемия не так сильно ударила по нему. Если в РК выявлено почти 110 тыс. заразившихся коронавирусом, то в Узбекистане их чуть больше 63 тыс. человек при том, что население там почти в 2 раза больше нашего. Соответственно, в Узбекистане карантинные меры были не столь жесткими и продолжительными, как в нашей стране.
Также хочется отметить, что экономика Узбекистана в 3 раза меньше экономики РК – по данным Всемирного банка, ВВП Казахстана в 2019 году составлял $180 млрд, Узбекистана – $57,9 млрд. Из-за эффекта низкой базы при прочих равных условиях темпы роста экономики Узбекистана должны быть выше. Кроме того, в прошлом году экономика Узбекистана выросла на 5,6%, то есть замедление у наших соседей в этом году будет порядка 5 процентных пунктов, тогда как у нас относительно прошлого года составит чуть больше 6 процентных пунктов.
- Возвращаясь к тому, что вы сказали про Казахстан. Как нам удалось критически не упасть?
- Правительство выделило огромные деньги – общий пакет антикризисных мер, не считая налоговых преференций и поддержки на местном уровне, составит 5,9 трлн тенге. На финансирование «Дорожной карты занятости» предусмотрено выделение из бюджета 1 трлн тенге, что позволит регионам реализовать инфраструктурные проекты и создать 250 тыс. рабочих мест. В рамках льготного кредитования оборотного капитала субъектов бизнеса под 8% и расширения льготного кредитования инвестиционных проектов под 6% годовых по программе «Экономика простых вещей» также предусмотрен 1 трлн тенге.
Из Государственного фонда
социального страхования выделили 370 млрд тенге, в результате более 3 млн
человек в течение 3 месяцев получили выплаты в связи с потерей дохода в размере
1 МЗП (42,5 тыс. тенге).
- Некоторые эксперты говорили, что не стоило
тратить деньги на поддержку бизнеса, нужно было за счет этих средств
увеличивать платежеспособность населения, то есть не 42,5 тыс. тенге выплачивать,
а больше. Эти деньги люди бы понесли тем же банкам в качестве платежей по кредитам
и бизнесу, делая покупки. Вы согласны с этим или нет?
- Я думаю, что это не совсем правильная позиция. Так как за счет программ «Дорожная карта занятости», «Дорожная карта бизнеса», «Экономика простых вещей» и др. в Казахстане создаются сотни тысяч оплачиваемых рабочих мест, также будет улучшаться инфраструктура и т.д. Заработанные деньги осядут в экономике, увеличивая совокупный спрос.
- По вашему мнению, какие инструменты есть у государственной комиссии по восстановлению экономического роста для того, чтобы справиться с ее задачей?
- В краткосрочной перспективе (кризисный период) предоставлять налоговые льготы бизнесменам, социальное пособие населению, реализовывать инфраструктурные проекты, создавать новые рабочие места и т.д. В долгосрочной – все-таки провести диверсификацию экономики, снизив зависимость от цен на нефть. В Казахстане доля сельского хозяйства по итогам 2019 года составляла всего 4,4% от ВВП, а в конце 1990-х – почти 10%, обрабатывающая промышленность в структуре ВВП в начале 2000-х составляла 16,5%, по итогам 2019-го – всего 11,4%. И это с учетом множества программ для развития как обрабатывающей промышленности, так и агросектора.
