Таможенная граница между Казахстаном и Кыргызстаном до интеграции с ЕАЭС была достаточно прозрачна: Кыргызстан поставляет нам часть продукции своей легкой и пищевой промышленности, в частности, молочную продукцию, РК в свою очередь – пшеницу и газ. После вступления Кыргызстана в ЕАЭС ситуация упростилась, но по сути мало изменилась. Интеграция стала больше формальным актом. Произойдут ли какие-либо изменения сейчас, когда Кыргызстан официально вошел в состав ЕАЭС и какие выгоды в этом случае получит Казахстан, в интервью «Капитал.kz» рассказал Кубат Рахимов, эксперт по инфраструктурному развитию Центральной Евразии, глава компании Smart Business Solutions Central Asia.
- Вы как-то сказали, что если Кыргызстан войдет в ЕАЭС, больше всего пострадают казахстанцы. Как будут развиваться отношения между нашей страной и Кыргызстаном на новом этапе интеграции и, все-таки, почему Казахстан может пострадать?
- Процесс интеграции, тем более столь многофакторный, как у государств, всегда будет нести многочисленные разнонаправленные последствия. Главным позитивом будет усиление конкуренции, от которой выиграют потребители Казахстана, но со стороны Кыргызстана конкуренция будет только в сфере малого и среднего бизнеса. Крупных субъектов бизнеса в КР можно пересчитать по пальцам. А из субъектов МСБ конкуренцию составят только те, которые смогут исполнить требования ЕАЭС в части стандартов качества и сумеют пройти процедуру сертификации для своей продукции. До середины сентября 2015 года еще одним преимуществом кыргызских и других иностранных субъектов был более высокий курс тенге. Однако после его корректировки до уровня 270-280 тенге за доллар в валютном отношении конкурентоспособность казахстанских производителей стала примерно равной.
В некоторой степени могут пострадать субъекты сервиса в Казахстане, так как в Кыргызстане почти все услуги значительно дешевле. До 2010 года, когда образовался ТС и граница была более открытой, многие казахстанские владельцы автотранспорта ремонтировали свои машины в Кыргызстане. На первый взгляд выглядело странно, но факт, пригнав автомобиль в Бишкек из Алматы или Тараза за 240-280 км, отремонтировав его в КР и поехав назад, даже с учетом поездки и проживания суток в гостинице, выходило дешевле.
Кыргызские швейники – самые известные не только в Центральной Азии, но и в СНГ. При этом в период СССР в Киргизии была создана полная производственная цепочка: от выращивания хлопка и других культур, животноводства, производства тканей и до готовых изделий. После распада СССР практически все эти звенья были уничтожены «прихватизацией». Но на месте швейных фабрик стали создаваться мелкие цеха. Да, они импортируют 95% сырья и комплектующих, но при этом сумели выжить и занять свою нишу на рынках Казахстана и России.
Конкуренции со стороны сельхозпроизводителей Кыргызстана серьезной не будет. Дело в том, что в 1990-е годы на месте порядка одной тысячи коллективных хозяйств после их «прихватизации» и дробления было создано 300 тысяч так называемых «фермерских» хозяйств. И на каждое такое крестьянское «хозяйство» приходится в среднем лишь 2,7 га земли. С учетом севооборота на каждую культуру остается по 0,5 га. Вырастить рентабельно что бы то ни было на столь мизерном участке невозможно. По этой же причине, например, кыргызские мукомольные комбинаты покупают зерно в Казахстане, где свободно можно приобрести 3 тысячи тонн и больше. А у мелких раздробленных крестьянских хозяйств в КР закупить такие объемы ни зерна, ни помидоров, ни иного просто невозможно.
Крупные же субъекты бизнеса Казахстана, скорее, выиграют. Так как составить конкуренцию казахстанским производителям муки, мучных изделий, сахара, медикаментов и другого кыргызским предприятиям будет затруднительно.
В части риска контрабанды товаров из Китая – вопрос непростой. С Китаем у Кыргызстана лишь два пограничных перехода: Торугарт и Эркештам, поэтому их можно взять под эффективный контроль в ЕАЭС, если будут сомнения в адекватности работы кыргызской таможни. Но на данный момент ряд казахстанских таможенных операторов жалуется на то, что их клиенты ушли на таможенную очистку в Кыргызстан. Одно из двух: либо совокупные издержки их конкурентов ниже, либо действительно есть элементы некорректной работы таможни КР.
- Ваша оценка состояния и перспектив двустороннего экономического сотрудничества между Казахстаном и Кыргызстаном?
- Перспективы есть. Они объективны, так как в наших экономиках есть не только конкуренты, но и субъекты бизнеса, которые способны дополнять друг друга. Поэтому, полагаю, что с открытием границ и устранением препон они постепенно начнут находить партнеров. Например, в Кыргызстане мелкое товарное производство преобладает почти во всем, в том числе и в молоке, но цена на него низкая даже по кыргызским меркам. Например, весной 2015 года производители в КР были возмущены снижением цен на молоко скупщиками с 20 до 15 сомов за литр. В переводе на тенге в настоящее время это эквивалент 56 тенге. Согласитесь, что по казахстанским меркам это вполне доступно. Другой вопрос, как обеспечить его качество и конкурентную конечную стоимость с учетом сбора молока у сотен мелких производителей. Это серьезные логистическая и санитарная задачи, и не факт, что казахстанским производителям молочных изделий удастся их успешно решить. В том и является сила белорусских производителей молока, что они в отличие от нас не пошли на поводу у Всемирного банка с его программами приватизации и дробления, сохранили свои крупнотоварные производства, чем спасли поголовье скота и обеспечили свою продовольственную безопасность.
- Изменятся ли кыргызско-казахстанские отношения в связи со вступлением Кыргызстана в ЕАЭС?
- Здесь будут две основные тенденции: потепления в силу интеграции и отдельные обострения, когда представители одного бизнеса будут уступать свои рынки конкурентам из соседней республики. В таком случае могут быть задействованы различные инструменты, и, увы, не только рыночные, но и административные, вплоть до перепроверки продукции нерезидентов на предмет ее соответствия требованиям сертификации.
- Насколько Кыргызстан инвестиционно привлекателен для партнеров по ЕАЭС? Ожидаете ли вы, что какие-то производства будут переноситься в Кыргызстан, например, из Казахстана, из-за открытых границ?
- Формально в Кыргызстане более дешевые компоненты производства: зарплата, электроэнергия, ставки аренды и другое. Но в реальности не все так однозначно. При более низком уровне зарплат не факт, что удастся подобрать специалистов требуемой квалификации, так как из-за массового закрытия производств в промышленности и дробления коллективных хозяйств на селе в 1990-е годы большинство квалифицированных специалистов выехало из КР. Электроэнергия в КР стоит дешевле для бизнеса в 1,5-2,2 сома за 1 кВтч (7-8 тенге), но ее дефицит в республике нарастает и уже крайне сложно получить новое подключение к сетям, так как запас свободной мощности зачастую исчерпан, и не только в сетях, но и в генерации. Кыргызстан с 2014 года стал нетто-импортером электроэнергии.
Кроме того, даже выпустив конкурентную по цене и качеству продукцию в КР, основные рынки сбыта для нее будут в России и Казахстане. Кыргызский рынок в силу его крайне малого объема и низкой платежеспособности всерьез рассматриваться не может. Значит, возникнет задача обеспечения конкурентной по условиям и тарифам логистики до рынков сбыта за пределами КР. А железная дорога в КР есть только в Чуйской области. Из других регионов Кыргызстана вывозить продукцию можно лишь автотранспортом, и, соответственно, логистические издержки у их производителей будут очень высокими.
Вхождение КР в ЕАЭС, конечно, несколько повысит инвестиционную привлекательность Кыргызстана, так как предоставит его производителям доступ на более емкий рынок сбыта в 180 млн человек с двух-, трехкратно более высокой покупательной способностью, чем в КР. Но при этом вышеперечисленные проблемы у производств в КР тоже останутся и будут продолжать быть для них и их инвесторов серьезным сдерживающим фактором.
- Как отреагирует на вступление в ЕАЭС такая важная отрасль экономики, как реэкспортная торговля? Ожидается ли рост импорта товаров в Казахстан из Кыргызстана, закупленных до вступления в ЕАЭС?
- С вхождением в ЕЭАС Кыргызстан принял единые ставки таможенных сборов. Некоторые преференции на несколько лет были приняты лишь по отдельным товарным позициям, используемым в качестве сырья и комплектующих местными производителями. Поэтому тот же китайский товар дешевле и проще будет импортировать в Казахстан и Россию напрямую из КНР. Ведь у РК и РФ есть железнодорожные переходы с Китаем, а у Кыргызстана с КНР только два автомобильных, и оба высокогорные, на которых придется преодолевать перевалы высотой более 3,5 тыс. метров над уровнем моря. Поэтому реэкспорт китайских товаров из Кыргызстана, если и останется, то в минимальных объемах. Подтверждением этому служат местные крупные оптовые рынки, они так и не ожили после вхождения КР в ЕАЭС. По товарам, закупленным в КР до вступления в ЕАЭС: самой емкой позицией были автомобили, но по ним установлена отсечка по дате импорта в КР до 2014 года. По автомашинам, ввезенным с 2014 года, придется доплачивать разницу в ставках таможенной пошлины КР с РК и с РФ. А остальные товары в виде одежды, обуви и др. имеют крайне короткий срок ликвидности, по истечении которого они становятся невостребованными на рынке. Поэтому данный риск считаю минимальным.
- Насколько велика вероятность, что в связи с вступлением Кыргызстана в ЕАЭС в Казахстан хлынет поток трудовых мигрантов из соседней республики? Как будет регулироваться рынок труда в этих условиях?
- Емкость казахстанского рынка труда в 10 раз меньше российского. Уровень зарплат после очередных девальваций тенге в августе и сентябре 2015 года стал значительно ниже в долларовом исчислении. Трудовым мигрантам из КР, так же как и внутренним казахстанским мигрантам, придется снимать жилье и нести другие дополнительные издержки в сравнении с местными работниками. Поэтому серьезного наплыва в Казахстан кыргызских мигрантов ожидать не стоит.
Другой вопрос, что нет осязаемых подвижек в части создания новых производств и рабочих мест в Кыргызстане. Но сделать это в условиях, когда 96,6% грузов в республике перевозится автомобильным транспортом, почти невозможно. Мультипликативного эффекта от миллиардов долларов, заимствованных для ремонта и строительства автодорог в КР, так и не произошло. Такой эффект для экономики способно дать только строительство железных дорог, но после распада СССР в Кыргызстане не было проложено ни одного километра ж\д путей. А реконструированные в счет займов автодороги уже через 10 лет приходят в негодность и требуют новых вложений. При этом в КР также до сих не запущено в строй ни одного километра платных автодорог. Говорить об эффективности работы пунктов весогабаритного контроля тоже не совсем уместно, так как ежегодно производятся аресты их сотрудников из-за того, что до сих пор все платежи на ПВК собираются только в виде наличных денег и не установлено ни одного POS-терминала для приема оплат безналичным путем.
- Как вы оцениваете эффективность членства в ЕАЭС для Казахстана? В чем Казахстан проиграл и в чем выигрывает?
- Почему-то в Казахстане озадачены допуском кыргызских производителей на свой, безусловно, более емкий рынок, но при этом редко говорят о том, что такую же реакцию получили и казахстанские производители, получив доступ на десятикратно более емкий рынок России. Безусловно, от любой интеграции будут как позитивные, так и негативные моменты. Но по ним следует не «шуметь», а предпринимать конкретные действия по нейтрализации негативных аспектов и укреплению позитивных. Здесь нужен спокойный технократический подход в виде экономических и административных мер воздействия, которые придется разрабатывать как ситуативно, так и системно. Эффективность ЕАЭС для Казахстана – это, прежде всего, расширение рыка сбыта для его производителей. Ведь страна с населением в 17,5 млн человек, неравномерно расселенных на площади в 3 млн кв. км, тоже не является самодостаточным рынком сбыта для отечественных производителей. Как правило, этот порог начинается с численности государства в 30 млн человек, при условии хорошей логистики и платежеспособности. Но и указанные последние два условия не везде в Казахстане являются благоприятными. Шероховатости от интеграции тоже неизбежны. Однако их можно и нужно решать в рабочем порядке, без эмоций и суеты.
- Многие эксперты считают ЕАЭС евразийским аналогом Евросоюза. На ваш взгляд, не столкнется ли Евразийский экономический союз с трудностями, которые сейчас переживает ЕС?
- Отдельные сложности неизбежны. Но в целом механизм принятия решений в ЕАЭС более лояльный и гибкий, чем в ЕС. Во всем нужна мера. В том числе и в степени интеграции. Это как расстояние от Земли до Солнца. Будь наша планета хоть чуть ближе к Солнцу, на ней была бы более высокая температура и мы бы не выжили. Окажись Земля чуть дальше, и мы бы замерзли. Как между людьми, автомобилями, так и между государствами желательно соблюдать определенную дистанцию. Не впусти в свое время ЕС Грецию в зону евро, не было бы сегодняшних проблем в финансах у еврозоны. Ключевые ошибки Евросоюза, полагаю, в его чрезмерной интеграции, а также в директивном управлении, которое по умолчанию лишает гибкости его членов. Они просто вынуждены подчиняться решениям из Брюсселя, которые далеко не все являются правильными.
- Можно ли связывать нынешнюю экономическую ситуацию в стране непосредственно с интеграцией? Каково ваше мнение по этому вопросу?
- Причины проблем в экономике Казахстана многокомпонентные. Это, пожалуй, тема для отдельного исследования. Но ключевыми с весны 2014 года стали несколько факторов: девальвация национальных валют стран ТС и ЕАЭС, при стабильном курсе тенге до августа-сентября 2015 года недостаточная диверсификация по отраслям экономики РК с сохранением преобладания в ней экспорта углеводородов и руд. Кроме того, неблагоприятная ценовая конъюнктура на основные экспортные товарные позиции Казахстана: падение цен на нефть и металлы.
Винить в проблемах экономики Казахстана его вхождение в ЕАЭС, полагаю, можно лишь отчасти. Просто они возникли в одно время с созданием ЕАЭС. Ну закрылся бы Казахстан от российских товаров после девальвации рубля в 2014 году при отсутствии единого рынка, и что? Они все равно бы проникали, но с меньшей интенсивностью, и расширяли бы свою долю на казахстанском рынке сбыта. Тем более в свете вхождения Казахстана в ВТО. Нельзя говорить, что интеграция – это сплошное благо, но позитива в ней, как правило, больше, чем негатива. При постепенном разрешении текущих и далее возникающих проблем в ЕАЭС, уверен, пользы будет больше всем нам.
Важно не торопиться с чрезмерным сближением и не уходить в директивное управление. Не зря ведь шарнирно-сочлененные конструкции являются самыми устойчивыми. Потому что в них есть и связка, и определенная независимость, и необходимая гибкость. Когда баланс всех компонентов будет выдержан, то и интеграционное образование будет более прочным.
