«Фармацевтический рынок Казахстана завершил 2017 год с ростом на 6,5% в денежном выражении и достиг 484 млрд тенге. Увеличение показателя произошло в основном за счет существенного роста именно в госпитальном (бюджетном) канале — на 11% к прошлому году. В то время как розничные продажи тоже росли, но значительно меньше — на уровне 3%», — приводит данные компании IQVIA Айдар Баймахан, руководитель отдела планирования и контроллинга компании SANTO. По его словам, с точки зрения объемов в розничном канале заметно падение на уровне 6% к прошлому году, но в то же время произошло существенное увеличение — на уровне 20% - реализации через ГОБМП (государственный объем бесплатной медицинской помощи, — прим. ред.). «Это говорит о том, что потребление в упаковках конечными потребителями в розничном секторе уменьшилось, люди начали экономить. Однозначно на это повлияли рост цен и в целом общее снижение потребительской способности населения. Также это говорит об увеличении государством уровня лекарственного обеспечения населения», — комментирует спикер.
— Айдар, можно ли говорить о росте или стагнации по итогам года?
— Мы видели рост рынка на 24% в 2016 году, в 2017-м — на 6%. Каким он будет в 2018 году? Думаю, это будет стабильный здоровый рост на уровне, скажем, 4−6%.
Снижение темпов роста объясняется, на мой взгляд, стабилизацией цен, а также увеличением продаж производителей с более дешевыми альтернативами. Потребность закрывается, но уже за счет менее дорогих препаратов.
По данным IQVIA, в казахстанской фармацевтической отрасли на сегодня в денежном выражении доля локальных производителей составляет 12%, а доля импортных производителей — 88%. Местное производство по стоимости входит в дешево-среднюю корзину, отечественные фармкомпании не выпускают дорогие лекарства, такие как, например, вакцины. Это требует больших инвестиций — в производство, трансферт технологий. Нужен и рынок потребления — чтобы окупить такие инвестиционные вложения, а казахстанский рынок с 18 млн населения лимитирован для этого.
В то же время мы видим, что меры, принимаемые государством для улучшения отечественного производства, дают положительные результаты: в 2017 году произошел существенный рост производства и поставок на рынок от местных производителей. Тройка лидеров — SANTO, «Нобел АФФ», Abdi Ibrahim Global Pharm, именно эти компании показали существенный рост в 2017 году по сравнению с предыдущим годом.
— Какие тенденции вы могли бы отметить на рынке, в том числе с точки зрения спроса и предложения?
— Явная тенденция — потребитель стал смотреть на цены в аптеках, где-то ограничивать покупку лекарств, в частности безрецептурных.
Увеличился средний чек — еще в 2016 году, и в 2017 году он оставался также на более высоком уровне. Это связано в основном с ростом цен, произошедшим с 2015—2016 годов. В то же время потребителю психологически хочется снизить свои траты, поэтому он начинает интересоваться аналогами дешевле, в том числе отечественными.
Под отечественными я понимаю прежде всего казахстанские. Но, кроме того, на рынке есть продукция российских и белорусских производителей, и наблюдается рост их продаж. Это вполне закономерно: мы находимся в единой зоне ЕАЭС, интеграция фармацевтических рынков пяти участников (к трем странам добавились Армения и Кыргызстан) тоже кристально видна по разным критериям. Это, например, требования к производителям — GMP-стандарты, аудит и взаимозаменяемость сертификатов производителей в этих странах, что было невозможно еще в 2015 году.
— Что дает взаимозаменяемость сертификатов GMP?
— Это открывает рынки. Раньше, для того чтобы казахстанские производители могли продавать свою продукцию в России, например, требовалась регистрация в РФ, даже при наличии регистрации в Казахстане. Более того, для регистрации казахстанского производителя российская сторона имела полномочия приехать со своим аудитом на местные площадки, чтобы удостовериться, что они действительно соответствуют GMP.
В 2017 году постановления Евразийской комиссии, принятые еще в конце 2016 года, начали работать. Это, в частности, постановление, касающееся взаимозаменяемости сертификатов GMP. Теперь казахстанский сертификат автоматически принимается российской или белорусской стороной. Сейчас решается ряд задач, например, как выбирать аудиторов GMP, как они должны сертифицироваться в рамках ЕАЭС, но это уже детали.
Регулирование рынка тоже унифицируется постепенно. Мое мнение: интеграция фармацевтических рынков внутри ЕАЭС идет планомерно, и можно будет говорить о существенной интеграции примерно к 2022 году. Уже буквально года через три-четыре мы увидим полноценный общий рынок, и тогда доля отечественных производителей — казахстанских, российских, белорусских — будет расти по сравнению с импортом.
— Выросла ли доля российских и белорусских препаратов на казахстанском рынке?
— Мы видим, что реализация таких продуктов из России и Беларуси в Казахстане увеличилась, в том числе за счет того, что производители могут предложить более дешевые аналоги.
— Какие важные для рынка события, произошедшие в прошлом году, вы могли бы отметить, как они повлияли на рынок?
— Мы видим шаги по интеграции рынка внутри ЕАЭС. Следующее, что я хотел бы отметить, — это то, что анонсировал Минздрав, что будет введено регулирование цен в розничном канале на рецептурные препараты в Казахстане.
Изначально предполагалось, что регулирование будет внедрено уже в 2018 году. Но этот проект требует более детального анализа влияния на рынок, поэтому мы видим, что регуляторы берут паузу и отодвигают сроки. Нужно понимать, каким методам следовать при регулировании цен в розничном сегменте, изучить, как это происходит в России, Европе. По всей видимости, Минздрав более детально анализирует и будет со временем кристаллизовать свое понимание того, как он хочет это делать наиболее эффективно.
Также из позитивного хочется отметить, что регулятор чаще обращается к фармбизнесу, производителям, дистрибьюторам для того, чтобы услышать их мнение. Принятие окончательного решения, конечно, за министерством. Но позитивно то, что мы как производители участвуем в таких обсуждениях.
— Получается, государство хочет регулировать цены в аптеках?
— Со слов министра здравоохранения, один и тот же продукт в разных аптеках может стоить по-разному. Это совершенно нормально для рыночных отношений, где спрос и предложение определяют цену. Но задача регулирования скорее — устранить существенную разницу в ценах, так как бывают, конечно, случаи, когда некоторые аптеки в силу разных причин могут устанавливать высокую цену. Так как лекарственное обеспечение является задачей государственной важности, то и поднимаются инициативы по регулированию цен.
Регулирование в розничном сегменте — это первый вариант. Второе направление: есть продукты, которые в госпитальном канале продаются по одной цене для государства, а для потребителя в рознице — по другой. Потому что в госпитальном канале цены сейчас регулируются государством очень жестко и четко. Это и правильно, и логично — государство следит за тем, как тратится госбюджет.
В то же время любой производитель может в рознице поставить любую цену исходя из рыночных соображений, спроса и предложения. Поэтому надо глубже проанализировать, действительно ли продукты на полке должны быть по такой же цене, как и в госпитальном канале, и должно ли это происходить из-за жесткого регулирования или рынок сам должен определить розничную цену для потребителя.
Вообще регулировать можно на трех уровнях — на уровне производителя или импортера, на уровне маржи дистрибьютора и на уровне маржи аптеки. Еще можно выбрать метод фиксации максимальной цены реализации. На данном этапе, мы видим, обсуждаются планы по внедрению регулирования маржинальности дистрибьюторов и аптек.
— Как регулирование цен повлияет на аптеки?
— Не думаю, что существенно негативно. Те, кто мог ставить цены выше, просто сократят свою маржинальность. Придется всем играть одинаково в рамках правил, соответственно, каждая аптека при одинаковой маржинальности на конкурентном рынке должна будет что-то предлагать, чтобы заработать больше, — клиентоориентированный сервис, широкий ассортимент, дополнительные продукты или услуги. Будет более здоровая конкурентная среда.
— Проценты наценки будут одинаковыми для всех видов лекарств?
— В текущем проекте есть дифференциация в зависимости от стоимости. Например, максимальная оптовая наценка 20% - для продукции, стоящей до 1 тыс. тенге, 18% - для препаратов, которые стоят от 3 тыс. до 5 тыс. тенге, 16% - если стоимость выше 30 тыс. тенге.
— А вообще, сколько составляет маржа у дистрибьюторов и аптек?
— Это закрытая коммерческая информация субъектов рынка. Но в целом ощущения такие, что маржа от производителя до потребителя по всей цепочке поставки от крупного дистрибьютора до полки в аптеке составляет порядка 30%. Если логически поделить, то в среднем порядка 15% могут иметь оптовые поставщики и 15% - аптека.
— В какие сроки проект должен быть обсужден?
— Обсуждения сейчас идут. По последней информации, сроки внедрения могут отодвинуться до 2019 года по рецептурным препаратам и до 2023 по безрецептурным препаратам.
— Как фармсообщество воспринимает то, что розница может регулироваться?
— Не могу отвечать за всех участников рынка, выскажу свое мнение. Я лично воспринимаю эти изменения положительно, поскольку весь передовой мир имеет четкие правила игры на рынке, в том числе по ценообразованию. Выигрывают все: потребитель, государство, социум, бизнес. Каждый в цепочке «производители — дистрибьюторы — сеть — аптека» понимает, как играть по установленным правилам и как зарабатывать на этом рынке.
Кроме того, это конкурентная среда, которая в конечном счете все равно положительно повлияет на потребителя. Если потребитель получает выгодную цену, он станет потреблять больше, при условии покупательской способности, конечно. Больше потребления, больше производства и так далее, положительная спираль запускается. Но многое зависит от деталей самой имплементации такого регулирования.
— Что будет с ценами на лекарства в следующем году — какова тенденция?
— В целом мы видим определенную стабилизацию в ценах, прекратился существенный рост. Если ранее мы видели значительный рост цен, то в 2017 году стала заметной стабилизация и даже корректировка. В следующем году, мне кажется, заметного роста не будет. Цены останутся стабильными при текущем курсе обмена валют. Конечно, если не произойдет очередная девальвация, а ее не ожидается, судя по прогнозам Нацбанка.
После полной интеграции в рамках единого фармрынка ЕАЭС рынок скорректируется. Мы понимаем, что если продукт в Казахстане стоит 1000 тенге, в России — 2000 тенге, наши производители начнут реализацию на российском рынке, соответственно, мы заберем российского потребителя. И наоборот: россияне придут за нашим потребителем, если цены будут играть в их пользу. Таким образом, рынок в этом плане также будет корректироваться в среднесрочной перспективе.
— Произошло ли еще что-то важное на рынке, на ваш взгляд?
— Я бы отметил ОСМС, внедрение которого ждали с 1 января этого года, но затем проект отложили на определенный срок для доработки механизмов внедрения. Считаю отсрочку очень правильным решением.
Внедрение страховой медицины само по себе положительно, это оздоровит и улучшит качество медицинского обслуживания. Но я уверен, что внедрять его следует тогда, когда будет готова инфраструктура — прежде всего, государственные клиники. Их больше, чем частных, они хорошо оснащены. Но именно они, видимо, пока не были к этому готовы. И их нужно подготовить. Необходима уверенность в том, что процессы будут работать так, как предполагает система. Иначе это только негативно повлияет на текущее состояние системы здравоохранения.
— Как запуск ОСМС отразится на фармрынке?
— В ОСМС больше плюсов вижу в целом для системы здравоохранения и потребителей. Для фармпроизводителей существенных изменений не предполагаю. Но почему привожу именно этот пример? Здесь важен механизм госзакупок. В Казахстане и так уже есть централизованный закуп для гособеспечения — в отличие от России, например. То есть мы уже протоптали эту дорожку. Много лет назад государство внедрило систему централизованного закупа через «СК-Фармацию» и теперь уверено в том, что закупаются качественные препараты по самой низкой цене. Экономится госбюджет, есть прозрачность, отчетность. В этом же основная суть централизации любых закупок.
Для фонда ОСМС сейчас аккумулируются средства, препараты должны закупаться централизованно по заявкам участников системы, больниц. Я считаю, что «СК-Фармация» — готовая для этих целей площадка: фонд ОСМС может быть казначеем, а «СК-Фармация» — оператором для закупок лекарственных средств под нужды ОСМС. Возможно, так.
Амбулаторные закупки тоже стали централизованными через канал «СК-Фармации». Это существенное движение в пользу централизации, оптимизации процесса закупок по системе ГОБМП.
— Можно ли ожидать в этом году приход новых игроков на казахстанский рынок?
— Не думаю, что будет приход игроков извне, кроме российских и белорусских, но это те, кто и так присутствует у нас, они будут просто увеличивать свою долю и рост.
Можно сказать, что на рынок приходят новые игроки из числа местных производителей, которые завершили или завершают строительство и запуск своих производственных площадок и начинают поставлять свою продукцию в рамках долгосрочных договоров, а также на розничный рынок. Мы знаем, что у ряда казахстанских компаний, тех, что идут после тройки лидеров, есть долгосрочные договоры и кто-то из этих компаний сейчас на этапе запуска продуктов.
Про 2018 год говорить сложно, но в среднесрочной перспективе, как мне кажется, возможно, европейские игроки могут начать рассматривать уход с казахстанского рынка.
— Чем это можно объяснить?
— Если европейские игроки не смогут конкурировать по ценам с местными производителями, логически предположить такое развитие событий. По госпитальному каналу в рамках долгосрочных договоров государство ранее закупало лекарства у импортных производителей, а сейчас есть отечественные производители и закупки будут осуществляться у них. А в розничном канале это опять-таки вопрос покупательской способности и ценообразования: если на полке есть более дешевый и тоже качественный отечественный продукт, потребители выберут его. Поэтому, я думаю, бизнес импортеров, которые ощутят это воздействие, возможно, будет корректироваться.
— Значит, на ваш взгляд, местное производство лекарственных средств будет развиваться?
— Государство делает поступательные движения и принимает решения, которые способствуют развитию местного фармацевтического рынка, — в том числе по задачам, поставленным президентом страны по развитию отечественной фарминдустрии. Мы как отечественные товаропроизводители чувствуем господдержку. Я думаю, что и другие местные компании это ощущают. Это дает возможность ставить новые производственные площадки, инвестировать в них, будучи уверенными в их окупаемости с финансовой точки зрения, и поставлять на рынок препараты отечественного производства надлежащего качества, по международным GMP-стандартам.
За три года отрасль совершила заметный рывок. Конечно, этого все еще недостаточно, чтобы говорить о существенной доле местных производителей на рынке, но в то же время, посмотрите, соотношение казахстанских и импортных препаратов раньше было 10% на 90% в денежном выражении и 25% на 75% в количественном, теперь — 12% на 88% и 28% на 72% соответственно. Каким оно будет еще через три года? Может быть, 20% на 80% в денежном и 50% на 50% в количественном. Но в любом случае мы движемся в правильном направлении — когда планы государства реализовываются.
