Китай на протяжении всего времени рассматривал Центральную Азию исключительно в контексте китайско-российских отношений. Однако ослабление России на фоне экономической ситуации внутри страны позволило начать формировать несколько иной вектор внешнеполитической стратегии. По мнению аналитиков, Китай постепенно вытесняет Россию из региона.
По словам политолога Шынгыса Нурланова, активизация Китая в Центральной Азии связана с несколькими факторами. Во-первых, из-за сложной экономической ситуации, конфликта в Украине и теперь уже в Сирии России сложнее «повернуться» в сторону Центральной Азии. Основным пунктом сотрудничества стран нашего региона является экономика.
«Товарооборот Китая с пятью странами Центральной Азии вырос с $1,8 млрд в 2000 году до $50 млрд в позапрошлом (в 2013 году. – Ред.). И эта цифра продолжает расти, тогда как торговые отношения с Россией замедляются. Ярким примером является Таджикистан, который собирается привлечь $6 млрд китайских инвестиций. Этой стране сейчас приходится заменять доходы от выезжающих на заработки в Россию. Как известно, заработки таджикских рабочих в России снизились из-за проблем в экономике этой страны. Другими словами, страны Центральной Азии заинтересованы в китайских инвестициях», – говорит спикер.
Интересов у Китая несколько: Поднебесная заинтересована в энергоресурсах стран ЦА. Руководство Китая стремится «диверсифицировать» поставщиков. Сегодня до 80% нефти Китай завозит через Малаккский пролив, который находится под контролем ВМС США. Транспортировка нефти и газа из стран региона безопасна и осуществляется по наземным трубам. К тому же в перспективе есть возможность продлить сухопутные магистрали до севера Ирана и дальше до Ближнего Востока. Кроме этого, Китай учитывает фактор необходимости развития своих западных регионов.
Шынгыс Нурланов объясняет ситуацию так: рынки стран Центральной Азии являются очень привлекательными для производителей запада Китая, в частности СУАР (Синьцзян-Уйгурский автономный район). Портовые города Китая имеют выход к морю, что обеспечивает их доступ к международным рынкам. Отдаленность западных регионов КНР от портов тормозит их рост. Географическая близость запада Китая со странами Центральной Азии руководством КНР используется для развития этих регионов. К примеру, около 80% общего товарооборота КНР с Центральной Азией приходится на СУАР. В-третьих, Поднебесная стремится использовать транзитный потенциал региона. Это необходимо Китаю для диверсификации маршрутов в Европу. Также сухопутные магистрали нашего региона могут сократить сроки доставки китайской продукции в Европу.
Кто гостю рад
Активность Китая в ЦА устраивает далеко не всех. «Любая попытка Китая повысить свое влияние в Казахстане вызовет подъем антикитайских настроений», - так высказался о ситуации политолог и глава компании Risk Assessment Group Досым Сатпаев газете «Коммерсантъ». Действительно, слишком тесное сотрудничество может негативно сказаться на настроениях внутри страны, как это было, например, в 2010 году, когда Китай предложил арендовать землю в Казахстане для своей сельхоздеятельности.
«Своеобразная «китаефобия» все равно присутствует. Тут уместно вспомнить проведенное несколько лет назад под эгидой Независимого исследовательского совета по миграции стран СНГ при центре миграционных исследований ИНП РАН исследование боязни китайцев среди граждан Казахстана. Тогда процентовка представляла собой весьма лоскутное одеяло: 24% видели в этом довольно-таки серьезную угрозу, а это все-таки внушающая цифра. Становится понятно, что конкуренция юрисдикций налицо, но демпфировать ее можно, лишь синхронизировав потоки переговорных сил в единый симбиоз «Один союз, один путь», тем самым перефразировав проекты Китая и России в единый симбиоз: «Один пояс, один путь» и ЕАЭС», – говорит Тищенко.
Китайское продвижение воспринимают неоднозначно не только в Астане, но и в Москве. Россия не рада активизации Китая на своей традиционной территории влияния. Например, когда была объявлена стратегия Шелкового пути, было похоже, что РФ восприняла это как вызов собственному проекту по региональной интеграции, но уже в мае этого года страны подписали декларацию о сотрудничестве между ЕАЭС и проектом Шелкового пути.
Согласно данным, предоставленным центру деловой информации Kapital.kz, китайские инвестиции опережают российский регион в 10,7 раза, что не может не подрывать геоэкономический баланс, сложившийся в регионе.
«Стоит отметить, что подчас подсчитать инвестиционную составляющую тут весьма проблематичным эпизодом представляется из-за того, что договоренности достигаются именно что на институциональном уровне (например, между Китайским экспортно-импортным банком и властями той или иной страны, как это было с Таджикистаном). Ровно поэтому Россия настаивает (как и в коннотациях с ЕС) на том, чтобы вести дела на уровне ЕАЭС, а не с отдельными юрисдикциями. Что касается ориентации на тюркские региональные союзы, то там ведь также не все так однозначно. Последние примеры с неудачным форсированием ЗСТ (зона свободной торговли) и фактическим согласием Турции на формат ЗСТ+ (в контуре ЕАЭС, но под вопросом) заставляют говорить, что тюркский вектор ищет свое направление в активной фазе», - говорит Тищенко.
Такая негласная договоренность между Москвой и Пекином предусматривает, что первая должна уступить экономическое господство в ЦА Китаю, но при этом сохранит за собой влияние в вопросах безопасности. У стран ЦА есть потребность в финансировании инфраструктурных проектов, а у Китая наличие для этого ресурсов, впрочем, как и у остальных стран, которые заглядывают за ширму Шелкового пути.
Шынгыс Нурланов предполагает, что в экономическом плане влияние России, несомненно, уменьшается. Однако что касается политики, в частности безопасности, то Россия продолжает играть значительную роль в регионе. Наблюдается «разделение труда» между Россией и Китаем, где Китай отвечает за экономику, а Россия – за безопасность.
Китаю со временем придется больше участвовать в обеспечении безопасности в регионе в целях защиты своих инвестиций и обеспечении безопасности приграничных регионов. Поднебесная уже предоставляет военную помощь Кыргызстану и Таджикистану. По некоторым данным, 60% границы Таджикистана с Афганистаном контролируется талибами. Это не может не беспокоить и Китай, у которого есть экономические интересы. Сотрудничество по военным вопросам будет только углубляться.
«В целом присутствие Китая не вызывает резкой негативной реакции со стороны России. Тем не менее были определенные несогласия между Россией и Китаем касательно ЦА. Россия больше настаивала на сотрудничестве Китая с ЦА через ЕАЭС. Однако Китай предпочитает двустороннее сотрудничество. Сами страны ЦА тоже предпочитают двустороннее сотрудничество. К тому же ЕАЭС не включает все страны ЦА», - резюмирует он.
Негативное влияние на интеграцию в рамках ЕАЭС имеет не растущая роль Китая в регионе, а падение экономики в России и в целом геополитическая ситуация. Несомненно, Россия уже уступает Китаю ведущую экономическую роль, но в вопросе политики и безопасности Россия все еще имеет большее влияние, но это влияние будет снижаться по мере поступательного роста влияния Поднебесной.
