При входе в кофейню, где у меня назначено интервью, я замечаю парня. Одетый в серую водолазку и черные джинсы, он сосредоточенно строчит что-то в своем телефоне. Практически сразу мне приходит сообщение, что спикер, с которым я собиралась встретиться, на месте. Я понимаю, что этот паренек у входа и есть тот самый молодой режиссер Канат Бейсекеев, который снял серию коротких документальных фильмов о казахстанцах, иммигрировавших в США.
«Я ведь снял видео о наиболее успешных казахстанцах. А сколько осталось тех, кто не смог устроиться? Во время съемок я встречал много иммигрантов, которые говорили, что им лучше было бы остаться на родине», — уже позже говорит он мне. Он тут же становится хмурым, скрещивает руки на груди и добавляет: «Этого ведь никто не видит».
О настоящей иммиграции и о том, как заработать, снимая документальные фильмы, Канат Бейсекеев рассказал деловому еженедельнику «Капитал.kz».
Младший фотограф в семье
Все началось с того, что я попал в команду Vox Populi. Мне нравился формат, в котором они тогда работали, и каждый мой день начинался под эгидой этого проекта — я просматривал фоторепортажи сразу же, как только просыпался. На тот момент я только начинал делать собственные фото, а та команда была моим вдохновением. Конечно, я хотел у них работать. Как-то раз я встретил Алишера Еликбаева, он посмотрел мои работы и через некоторое время написал мне следующее: «Канат, когда ты сделаешь для нас репортаж?» Представьте себе, мне 19, я влюблен в то, что делают на Vox Populi, и тут мне пишет сам создатель и говорит о репортаже. Приблизительно через месяц я стал официально работать на сайте.
Я был самым молодым сотрудником, и ко мне относились, как к младшему ребенку в семье. Знаете, у казахов принято, что самый младший — это такой «ерке» (разбалованный. — Ред.). На тот момент я фотографировал в основном клубы и свадьбы. Мне все время казалось, что это мой предел. Где-то через полгода я понял, что стал постепенно раскрываться. Я сделал репортаж, который назывался «Меня зовут Али, и я — казах» про афроказаха из Караганды. Тогда, как мне кажется, произошел переломный момент.
Позже я выиграл грант от благотворительного фонда «Саби» по программе «Алем», благодаря которому я смог ехать учиться в Нью-Йорк. Когда я прошел оба тура и написал эссе о том, чем я хочу заниматься, фонд выделил мне деньги на год обучения. Уже на пути в США я понимал, что мне нужно начать зарабатывать. Думал, что буду снимать коммерческую рекламу, работать над проектами, которые будут приносить мне доход. Во время учебы у меня был предмет digital art (класс фотографии), и когда я показывал свои репортажи, преподаватели говорили мне, что в этом моя сила. Мне кажется, что они видели во мне потенциал, который я сам в себе не видел. Когда я говорил, что хочу уйти в «коммерцию», они очень ругались. Я пытался найти себя, реализоваться, работал бесплатно помощником преподавателя, ассистентом фотографа, но в какой-то момент мне наскучила фотография.
До Лос-Анджелеса и обратно
Однажды в Штаты приехал Молданазар (Галымжан Молданазар — казахстанский певец. — Ред.), и я решил отснять для себя небольшое видео. Просто так, на память. Видео о том, как мы проводили время, какие-то кадры с бэкстейджа. Уже после того как он уехал, я за неделю смонтировал видео и подумал, что оно вполне сгодится за документальное кино. Я выложил его в Сеть, а когда оно набрало большое количество просмотров, подумал, что можно попробовать что-то еще.
Через неделю я встретился с первым героем моих будущих проектов. Как-то в баре я разговаривал с дальнобойщиком по имени Нурлан. Он приехал в Штаты, чтобы заработать, и занимался тем, что перевозил грузы из одного штата в другой. Мы разговорились, и я сказал, что хотел бы заниматься документальным видео. А он мне: «У меня есть одно место в моем траке. Я завтра уезжаю в Лос-Анджелес с грузом. Дорога туда и обратно займет 16 дней. Ты готов? Давай снимать». Я сказал, что готов, и мы с ним пожали друг другу руки. Я подстригся, и утром мы уже ехали с ним по хайвэю в сторону Лос-Анджелеса.
Вначале было сложно, потому что, как только я начинал снимать его, Нурлан не мог связать пары слов. Это очень напрягало, и тогда я сказал, что буду просто снимать видео и ему не нужно что-то говорить. Кажется, уже на середине пути, когда мы рассказали друг другу всю историю наших жизней, удалось записать неплохое интервью.
Когда ты 16 дней находишься в одном маленьком пространстве с одним и тем же человеком, тебе все надоедает. Обстановка одинаковая, ландшафт особо не меняется, еда на всех автозаправках и кофейнях одинаковая. Чтобы как-то скоротать обратный путь, я начал монтировать видео прямо в траке.
На обратном пути у меня уже закончились деньги, а из квартиры, где я жил, я должен был съехать. Картину дополнила девальвация, которая на тот момент случилась в Казахстане. Мне все говорили, чтобы я оставался в Штатах и не возвращался. Даже мой отец мне сказал: «Балам, оставайся в Америке». Я написал письмо Чарльзу Мартину в американское консульство в Алматы, где описал свою ситуацию. Сказал, что снимаю фильм про казахских парней, которые вынуждены работать в Штатах, чтобы прокормить свои семьи на родине. Сказал, что у меня нет денег, и спросил, нет ли у него возможности меня поддержать. Я ничего не стеснялся. Это было нормально.
Новые герои
Я решил вернуться в Алматы, несмотря на уговоры. Показал проект Мартину. Как раз на тот момент Алишер (Еликбаев. — Ред.) и я искали спонсоров, чтобы снять серию документальных фильмом про казахстанцев в США. В честь 25-летия сотрудничества США и Казахстана консульство делало несколько проектов, и мы получили грант, чтобы снова поехать в Штаты.
Изначально мы предполагали, что видео будет длиться в течение нескольких минут, но после Нурлана-дальнобойщика аудитория ждала аналогичного формата. Весь проект занял около полугода. Среди видео есть фильм о военном контрактнике. Так вот, в начале видео в кадре появлялся его котенок, но уже в конце он вырос до настоящего кота. По-моему, этого никто не заметил.
Я стал настоящим консультантом по иммиграции. Мне стали писать люди и говорить, что после видео они поняли, что иммиграция не для них. Кого-то мои видео вдохновили, и они переехали. Нужно понимать, что я снял видео о наиболее успешных казахстанцах. А сколько осталось тех, кто не смог устроиться в Штатах? Во время съемок я встречал много иммигрантов, которые говорили, что им лучше было бы остаться на родине. Этого ведь никто не видит. Тот же Нурлан уезжал в Америку с мечтой о том, что он будет играть на барабанах.
Когда мы только начинали, то решили, что в качестве героя у нас должен быть парень или девушка нетрадиционной ориентации. Как по мне, так это одна из главных причин иммиграции. Понятно, что люди уезжают из Казахстана не от хорошей жизни. Дискриминация из-за нетрадиционной сексуальной ориентации — это как один из поводов переезда. Но быть геем в Америке и быть геем в Казахстане — это разные вещи. Я снял видео про Сашу, который оказался очень лояльным и согласился рассказать свою историю. Когда мы отсняли видео, мне многие говорили: «Ты делаешь хорошие фильмы, но, пожалуйста, не снимай большие фильмы, как про Сашу».
«Бала»
Три года назад у меня возникла идея снять фильм об усыновленных казахстанских детях. Тогда я еще не был готов к тому, чтобы рассказать об этом, но потом я уже стал понимать, как все будет. Наши люди не очень позитивно воспринимают то, что казахстанских детей усыновляют американцы. Был ведь случай, когда в Вашингтоне отец семейства убил всю семью, где были как раз усыновленные дети из Казахстана. Но, подождите, это ведь не все семьи.
Конечно, мне нужны были средства. Сумма была небольшой для такого фильма — $ 5 тыс. Тогда я обратился к краудфандинговой платформе, через которую и собрал деньги за дней пять, наверное. Деньги пожертвовали как казахстанцы, так и американцы. Большей частью из них были американские семьи, которые усыновили детей из Казахстана. Через краудфандинг я нашел деньги на фильм и людей, которые усыновили наших детей. Сначала я отснял одну семью, они написали ревью обо мне, другие стали «шерить» посты на Facebook. Меня воспринимали как некий мост между Казахстаном и Америкой.
Меня удивило, что американские родители уже с малых лет рассказывают своим усыновленным детям о том, что они казахи. Родители делают коллажи или книжки, в которых написано, как этих детей усыновили. Казахские дети чувствуют себя членами американской семьи. Они говорят: «У меня другая национальность, но это ничего. Так бывает. Это жизнь». Мне кажется, в этом плане нашим родителям есть чему поучиться у американцев.
Один из героев фильма — Рустем — меня просто поразил своим патриотизмом. Рустем — это его казахское имя, но на самом деле его зовут Джордан. У него казахстанский флаг в машине. Он не ленится объяснять, где находится Казахстан, и обижается, когда его называют корейцем или китайцем. Была ситуация, когда я собрал своих друзей (тоже казахов), и мы поехали к Рустему домой. Он был так рад и сказал: «Блин, я так давно не видел казахов. Вы правда все казахи? Ух ты, это так круто!»
Загуглить знания
Я уже начинаю монетизироваться. На мой YouTube-канал заходят рекламодатели, которые хотят, чтобы я снял фильм об их компании. Первой компанией, которая обратилась ко мне с коммерческим проектом, была OFTUM (занимается лазерной коррекцией зрения. — Ред.). Для этой компании я сделал первый документальный фильм в качестве коммерческого проекта. После ко мне обратились из Банка Астаны примерно с аналогичным предложением. Пока проект на стадии съемок. Я всегда предлагаю рекламодателям зайти на мой канал. Большей частью потому, что там есть нужная аудитория. Цена за такое размещение, как и создание всего фильма в целом, около $ 4 тыс. В принципе, это стандартная цена для небольшого документального фильма.
Вообще, я стал замечать такую тенденцию, что младшее поколение (подрастающее) не гуглит то, что ему непонятно. Они «забивают» все на YouTube, просто потому что появились видеоуроки. Зачем гуглить то, что можно посмотреть? Есть очень много крутых как платных, так и бесплатных каналов, где можно поучиться всему, что вам интересно. Просто это нужно принять. Нужно принять, что можно получать знания из интернета, и в этом нет ничего странного.
Меня, если честно, очень злило, когда во время учебы в Казахстане на парах нам показывали скаченные презентации или какую-то информацию с Google. Так как я оплачивал свою учебу сам, то мне было жалко денег. Я просто вставал и уходил, объясняя это тем, что лучше поработаю или сниму репортаж. Преподаватели очень обижались, так как это било по их эго. В итоге они поставили мне не очень хорошую оценку. Я понимал, что так и будет, и просто шел работать.
Мне кажется, что в ближайшем будущем вся аудитория, которая смотрит сейчас ТВ, перейдет на онлайн-каналы. Например, тот же YouTube очень поздно пришел к нам в страну. В Штатах реклама каналов YouTube-блогеров висит на больших билбордах на Time Square, где внизу написан адрес канала. Понимаете, на каком уровне там все это развито? Это все приходит к нам тоже, только с небольшим запозданием. Те же вайнеры (блогеры, которые делают короткие 15-секундные юмористические видео. — Ред.), которых, если честно признаться, я не очень люблю, делают деньги на том, что продвигают себя через интернет. Думаю, с Instagram вайнеры постепенно перейдут на YouTube, но там им нужно будет удержать аудиторию.
