Переступив порог барбер-шопа «Брадобрей», ты как будто переносишься на 100 лет назад и оказываешься в американской цирюльне того времени. Приглушенный свет, темный цвет стен и кожаный черный диван в углу только добавляют брутального колорита мужскому салону, в котором, кстати, нет ни одной женщины. Кроме меня, когда мы с фотографом приходим брать интервью.
«Девушек мы не берем в команду. Я для себя решил, что у нас будет сугубо мужская аудитория, начиная от барберов, заканчивая администратором», — говорит Георгий Цулукидзе, совладелец барбер-шопа «Брадобрей», когда мы садимся на тот самый кожаный диван.
О том, как сделать бизнес «на мужиках», работать на антикварных креслах времен чикагских гангстеров и адаптировать барбер-шоп под местный рынок, Георгий Цулукидзе рассказал в интервью «Капитал.kz».
Перенять опыт
Когда я решил открыть барбер-шоп, изначально отталкивался от своих потребностей как потребителя. На тот момент (мы открылись в сентябре 2014 года) на международном и российском рынках барбер-шопы уже были представлены и пользовались популярностью, но в Казахстане такого концепта еще не было, а если и были какие-то проекты, то не классические мужские цирюльни. И когда в очередной раз я воспользовался услугами барбера будучи в Москве, ко мне пришла мысль: «А почему бы и нет?». Стал искать франшизы, которые бы подходили как для местного рынка, так и для меня. Конечно, сразу пришли в голову американские и европейские мужские барбер-шопы. Они были уже у многих на слуху. Но их адаптация к нашему рынку, а также цены на услуги были не для нас. После череды переговоров с российскими проектами я понял, что у франшиз очень много стандартов и ограничений, которым ты должен следовать: что можно делать, а что нельзя, с какой продукцией работать, а с какой нет. Тогда было принято решение: почему бы не сделать что-то свое, отечественное. Так и появился «Брадобрей».
Так как сам я никогда не был связан с миром салонного бизнеса, то стал консультироваться с друзьями и знакомыми, которые были приближены к этой отрасли. Все они как один посмеивались и говорили: «Завязывай, что за глупость. На мужиках деньги не сделаешь. Это ерунда, мы не Россия и не Европа». Меня многие пытались убедить, что деньги можно делать только на женщинах, которые постоянно красят волосы, завивают их, наращивают. А мужик что? В идеале он раз в месяц стрижется или может вообще как обезьяна ходить по полгода, если жена или девушка не отправит его на стрижку. Для мужчин это в основном некая ежемесячная рутина, когда ты приходишь к своему парикмахеру, условно к «тете Гуле», которая работает в салоне «У Айнуры», и тратишь час своего времени на необходимую процедуру. Я сам в прошлом ассоциировал поход к парикмахеру как некую процедуру, когда над твоей головой колдует парикмахер на протяжении 60−70 минут, молча, без эмоций и лишних вопросов. В зале с ярко красными стенами, зеркалами со стразами, кучей баночек непонятной косметики и стопками глянца для женщин. Когда через полчаса с начала стрижки тебя начинает клонить в сон, так как и поговорить то не с кем, потому что на соседнем кресле сидит дама в бигуди, а через стол другой даме делают маникюр. Любой мужчина в этом случае чувствует себя неуютно и стрижется просто потому, что нужно стричься. Мы же хотели создать что-то большее, нежели место, где тебя могут просто постричь.
Гангстерские кресла
Мы долго искали свое первое помещение. К аренде первой точки мы возвращались раз пять. Каждый раз с хозяином мы договаривались на том, что все-таки не будем его брать. Мы расходились, я искал другие помещения, но все равно возвращался к нему. В итоге мы все же договорились об условиях, о цене и начали готовить проект и делать ремонт.
Первая точка окупилась за восемь месяцев. В бюджет мы закладывали $ 75 тыс., но в итоге он оказался немного больше — $ 110 тыс. Когда ты говоришь людям, что вложил в 60 кв. м порядка $ 110 тыс., то они думают, что у тебя тут все в золоте и мраморе. Да, у меня унитаз стоит тысячу долларов, но он не из золота. Это хороший классический английский санфаянс.
Самой затратной частью бюджета стало оборудование. Мы на самом деле работаем на антиквариате. Мы искали на аукционах и покупали старинные американские кресла, которые стояли в барбер-шопах Америки в 1905—1910 годах. Некоторые кресла у кого-то стояли просто в гараже дома, так как дедушка в свое время был барбером. Мы привезли эти кресла в Казахстан, отреставрировали. Сейчас принимаем на них гостей так же, как это делали барберы начала века на другом конце планеты.
Конечно, мы могли заказать кресла из Китая, как это делают 90% салонов. Но в моем виденье это было иначе. Я хотел дать гостям что-то большее. В наших креслах есть история, дух и атмосфера тех лет. В самом начале многие наши гости и друзья показывали нам статьи, которые они находили в интернете, где говорилось, что «чикагские гангстеры перестреляли друг друга в барбер-шопе», прямо на таких же креслах, которые сейчас стоят у нас. И прилагались фотографии. Так что я могу смело утверждать, что на наших креслах «положили» не одного чикагского гангстера.
Каждое кресло сделано из железа и чугуна, а весит под 200 килограмм. Получается, что каждое кресло нам обошлось примерно в $ 7 тыс. Здесь еще нужно учитывать и функциональность. Сколько кресел наши барберы перепробовали, наши — самые удобные. Для обывателя я всегда для сравнения привожу в пример аналог с машинами. Есть Toyota Camry «пятидесятка». Она новая, мягкая, кожзам, коробка «автомат». А есть Ford Mustang 1963 года. Да, он жесткий, да, на механике, шумит двигатель, не такой мягкий, когда садишься в него, но у него есть дух, история, некая брутальность. Он не для мальчиков, он для мужиков. Это классика. Есть разница. Кто-то понимает, кто-то нет.
Найти барбера
Было немного тяжело сообразить, какой должен быть средний чек для рынка. Но тут нам помог наш конкурент — российская франшиза Chop-chop, который запустился за полтора месяца раньше нас. Он как раз и задал среднюю цену на рынке на такие услуги. Мы со своей стороны посчитали себестоимость, аренду, косметику, которой пользуемся, и решили, что ценник вполне приемлем и для нас. Он не слишком завышен, но его нельзя назвать низким.
Если быть честным, то кризис несильно повлиял на наш бизнес. При любом кризисе в любые времена всегда будут работать погребальный и парикмахерский бизнесы. Люди всегда умирали и всегда стриглись. Это, может, звучит как-то жестковато, но это так. У нас достаточно защищенные контракты по аренде, которые заранее продумывались и рассчитывались в тенге с расчетом на возможные изменения на рынке аренды. Ведь мы живем в Казахстане, зарплаты платим в тенге, гости оплачивают нам в тенге и все расчеты мы проводим тоже в тенге. Единственное, куда ударил кризис, так это продукция и косметика, так как мы ее импортируем. Что касается косметической продукции, то цены на большинство позиций мы закладывали с минимальной маржой, которая включает в себя основные расходы.
Качество барбера
Конкуренцию стали чувствовать спустя два года. На рынке стали появляться новые игроки, которые предлагают услуги с низким уровнем сервиса и качества. А у нас в Казахстане не привыкли ждать чего-либо в принципе, тем более своего парикмахера. Запись к нам может быть занята на несколько дней вперед и клиенты идут в другие заведения. Они там обслуживаются, матерятся, возвращаются и говорят: «Хорошо, мы будем ждать». Качество — неотъемлемая и важная составляющая правильного барбер-шопа. Отсюда вытекает другая проблема — поиск барберов. Как оказалось, у нас на рынке с этим большие проблемы. Большая часть парикмахеров на рынке — это женщины и девушки. Если парни и были, то это чаще всего стилисты, чуть «сладкие», с завышенной самооценкой и не подходящие нам по идее и формату. Искали по объявлениям, через друзей, знакомых и в итоге нашли первую команду, с которой начали наш проект.
Взрослые и опытные мужские парикмахеры не приходят к нам на работу. Почему-то в Казахстане это зазорно, если можно так выразиться. Много раз слышал внутренние разговоры, когда говорили, что хотят у нас работать, но что-то им мешает. Может, не хотят переучиваться, может, не хотят показать, что они чего-то не знают. Как по мне, так учиться никогда не поздно. Особенно, если это принесет тебе неплохой заработок. Барберы зарабатывают до $ 1,5 тыс. в месяц. Думаю, это неплохой заработок для среднестатистического алматинского мастера.
Мужская компания
Девушек мы не берем в команду. В мировой практике есть множество классических барбер-шопов, которые работают с девушками-барберами. У них достаточно успешный опыт, но я для себя решил, что у нас будет сугубо мужская аудитория, начиная от барберов, заканчивая администратором. Это их выбор, а это — наш. У нас больше мужской клуб, когда ты, попадая внутрь, для начала здороваешься за руку со всеми и можешь поговорить на понятные темы, а не просто прийти и подстричься.
Когда говорят, что мужчины в своих компаниях говорят о большой политике, бизнесе и спорте — это все ерунда. Мужчины говорят о женщинах. Либо о тех, которые уже у них есть, — жены и подруги. Либо они обсуждают мероприятие, на котором они были вечером и познакомились с какой-нибудь девушкой. Политику мы стараемся не затрагивать по мере возможности, религия — это табу. У нас вообще запрещена эта тема, так как в этом вопросе очень легко перейти грань. Мы постарались создать чисто мужскую атмосферу общения и доброжелательности. Получилось так, что барберы становятся близкими друзьями для многих постоянных клиентов. Им изливают душу, почти как барменам в барах. Бывало так, что клиенты прямо из аэропорта едут к нам с сумками и чемоданами, выпивают горячительного, отдыхают с полета, делятся новостями и эмоциями, а потом уже едут домой, к жене, детям, подгузникам, работе, налогам и прочим бытовым заботам.
Серьезный бизнес
Когда появилась необходимость во франшизе, мы подошли к этому вопросу серьезно и писали ее достаточно долго. Сам процесс занял у нас два с лишним месяца. Как оказалось, это серьезный и небыстрый процесс. Сегодня мы уже провели порядка 20 встреч и переговоров с потенциальными партнерами в разных городах Казахстана и ближнего зарубежья. Некоторых пугают первоначальные инвестиции. Например, российские барбер-шопы называют цифру в $ 30−40 тыс. для запуска всего проекта, а у нас только кресла на одну точку выходят в $ 20−25 тыс. Но на нашем примере можно увидеть, что бизнес рентабелен, он работает. Да, может быть, отсрочка инвестиций чуть дольше, чем на более дешевых проектах. Открытие барбер-шопа — это не просто поставить три-пять кресел, покрасить стены в «модный» цвет, поставить диван «честерфилд» и развесить картинки или фотографии бородатых мужиков на стенах. Правильный и долгосрочный бизнес в первую очередь формирует правильная собранная команда.
По поводу расширения присутствия нашего проекта в других городах могу сказать, что знаю много примеров, когда компания росла ударными темпами и из-за этого теряла свою силу, так как не успевала нарабатывать сильную команду. Мы решили, что своими силами мы зайдем только на рынок Астаны, а все остальные будем отдавать на франшизу. В нашей столице любят запускать проекты большие, пафосные с размахом. Если открывать салон или барбер-шоп, нужна цирюльня как минимум на 10−12 кресел, а пол выложить мрамором. Такие заведения, как показывает практика, закрывались через полгода, а то и раньше. Это происходит, потому что подход к бизнесу не тот, локация не та или барберы «сырые» и неопытные. Были предложения открыть филиал в Дубае, в Киеве и даже в Гонконге. Но мы пока не хотим разрываться и открывать новые филиалы так далеко от дома. Для начала «покроем» Казахстан, а дальше уже видно будет. Конечно, планы наполеоновские, но все в этом мире возможно, если приложить усилия и большое желание.
