Больше двух десятков лет на рынке мебельной и деревообрабатывающей промышленности позволяют вице-президенту профильной ассоциации и директору компании «ТорнадоPlus» Игорю Проценко трезво оценивать ситуацию, которая сложилась сегодня в отрасли. Он с легкостью сравнивает и анализирует все девальвации, которые пережили казахстанцы с 1998 года, и выводит знаменатель – отпущенный в прошлом году в свободное плавание тенге впервые так сильно сократил шансы на выживаемость бизнеса, мебельного в том числе. С другой стороны, Игорь Проценко обозначил: он и его коллеги ищут антикризисные инструменты по спасению своего дела, и потенциал здесь весьма солидный.
- Игорь, давайте сразу о больном. Зафиксировав курс доллара на момент нашей беседы на уровне 365-370 тенге, хочу спросить вас: как сильно такая планка шокирует ваших коллег?
- Буду говорить на примере моей компании. В марте нам исполняется 22 года, как вы понимаете, успели повидать за это время многое. Например, курс 5 тг=$1 (!). Были непосредственными участниками дефолта 1998 года, или девальвации, если угодно. И, кстати, в течение трех последующих лет после той девальвации объемы нашего производства увеличились в разы. В первую очередь я связываю это с тем, что наша продукция на местном рынке стала более конкурентной и востребованной в сравнении с импортной. Что в конечном итоге и явилось мощным толчком для развития отрасли.
Затянувшаяся на 8 месяцев девальвация, когда пытались сдержать курс, привела в итоге к тому, что угробили, на мой сугубо субъективный взгляд, обрабатывающее производство, особенно приграничное, другие отрасли. Сложно конкурировать в условиях границ в рамках ЕАЭС с российскими товарами, которые в результате девальвации стали в разы дешевле. В итоге к августу многие подползли уже, что называется, обескровленными. Для меня лично за гранью понимания, зачем было сдерживать 8 месяцев курс, чтобы в конечном итоге «уронить» его или пустить в свободное плавание. У многих предприятий остались обязательства в валюте, например, у нашей компании. Конечно, можно спросить: зачем брали? Так не давали в национальной! Полтора года ведутся разговоры о дедолларизации, сейчас, наконец, запретили указывать на сайтах цены в американской валюте. Да, шаг решительный. Между тем банки второго уровня по-прежнему кредитуют в долларах. Правда, на прошлой неделе наш банк-кредитор предложил рефинансировать заем в тенге. Я делаю вывод, что сами банкиры чувствуют приближение дедолларизации и начали превентивную работу по переводу займов и линий в нацвалюту. Ну, в итоге на примере опять же моей компании сумма займа в абсолютном выражении выросла в 2,5 раза на фоне общего падения производства, в том же абсолютном выражении – на 60%. Хорош бизнес, как говорится.
Можно много искать схожие черты и различия в кризисах 1998 и 2015 годов. Я бы, кстати, выделил еще одно, на мой взгляд, существенное отличие – психологического характера. Усталость, некое разочарование, по крайней мере, для людей моего поколения – собственников бизнеса. В то время мы все были в самом начале интересного пути, страшнее кризиса начала 90-х сложно было себе представить, терять было нечего по большому счету, впереди было светлое капиталистическое будущее. В этот раз все сложнее и страшнее. В этот раз есть что терять.
- Ну, а главное, спрос на мебель есть? Покупают?
- Спрос никуда не уходил и останется в любом случае. Пока есть у людей жилье и работа, всегда понадобятся кровати, на которых нужно спать, шкафы, куда нужно складывать одежду и белье, столы, за которыми нужно принимать пищу, стулья, на которых нужно сидеть, парты, за которыми нужно учиться, столы, за которыми нужно работать, и так далее. Так что работы много.
- В целом каково состояние всей отрасли – деревообрабатывающей промышленности?
- В отраслевой ассоциации мебельной и деревообрабатывающей промышленности, вице-президентом которой я являюсь, сегодня более 60 участников из числа крупных и средних мебельных предприятий. Вообще, по отрасли цифры примерно следующие: зарегистрированных производителей – более 800 по всей республике, из них чуть менее 300, платящих налоги, предприятий промышленного уровня – 3-4 десятка по всей республике. Основная часть – мелкие производители в основном в форме ИП, имеющие на балансе минимальный набор оборудования и ручного инструмента, производящие мебель штучно в индивидуальном порядке. 60% предприятий мебельной отрасли расположены в Алматы и области, так сложилось исторически. Алматинские предприятия являются также крупнейшими налогоплательщиками в данном сегменте. Конечно, предприятия мебельной промышленности расположены по всей территории страны – в Шымкенте, в Павлодаре, в Астане, в Усть-Каменогорске, в Уральске, в Актау и многих других городах. При этом на розничном рынке доля местного содержания нами оценивается в 30%, на рынке госзаказов и субподрядных работ, я боюсь, и того меньше.Учитывая даже серьезное снижение платежеспособности населения и снижение объемов заказов со стороны государства, у нас остается огромный ресурс при условии, что программа импортозамещения и поддержки отечественного производства, провозглашенная главой государства, найдет отклик у чиновников на местах.
- Одной из основных проблем предпринимателей, которые ведут мебельный бизнес, является конкуренция. Со стороны импорта в первую очередь. Все правильно? Как сейчас с этим обстоят дела и, главное, какие решения есть у данного вопроса?
- Конкуренция – это всегда хорошо, я считаю. Помогает поддерживать себя и предприятие в тонусе, при условии, что носит она здоровый характер. Сейчас наша ассоциация, аккредитованная в Национальной палате предпринимателей «Атамекен», добилась участия своих специалистов – экспертов в аудитах мебельных производств на предмет соответствия статуса отечественного товаропроизводителя для участия в конкурсах и субподрядных работах. Объясню, чтобы был понятен масштаб проблемы. В 2014 году этим статусом, а вместе с ним и сертификатом СТ-КЗ, подтверждающим долю местного содержания в продукте, обладали 2500 «предприятий»! Цифра огромная, особенно учитывая, что реальных производителей с подготовленной и развитой производственной инфраструктурой, производящих мебель серийным способом, способных к участию в сложных и масштабных проектах, не наберется и четырех десятков. Вот и получается, что пока основной конкурент – не импортная продукция, а местная фирма, купившая статус отечественного производителя и спокойно импортирующая мебель из России и Китая, обладающая определенным адмресурсом для получения подрядов и пользующаяся всеми льготами для местного производителя, которые у нас закреплены на законодательном уровне. Мы были на нескольких таких предприятиях, ни одно из них даже отдаленно не напоминает производство.
То есть наиболее острый вопрос, который сейчас стоит, – это борьба с недобросовестными конкурентами, так скажем, на местном рынке. Хотя то, что они делают, конкуренцией назвать можно лишь при сильно развитом воображении, а вообще, их деятельность, на мой взгляд, явно попадает под определенные статьи Уголовного кодекса. Ведь речь идет о бюджетных средствах.
Мы проводим работы совместно с Национальной палатой предпринимателей по внедрению индустриального сертификата, в России такой сертификат уже есть, называется «промышленный». Здесь вопросы о статусе промышленного предприятия отпадут сами собой, надеюсь.
- Вы знаете, что Казахстан ведет постоянную борьбу за позиции в рейтинге Doing Business, который отражает комфортность ведения бизнеса в определенной стране. Учитывается ряд индикаторов, таких как налогообложение, законодательство и так далее. Как вы оцениваете в целом условия ведения бизнеса в нашей стране?
- Нам необходимо наладить открытый и доброжелательный диалог с органами власти. С теми, кто понимает, что проблемы трудоустройства населения у себя в регионе, налоговые поступления от промышленных предприятий, инвестиции в реальный сектор, развитие обрабатывающего сектора – это важнейшие вопросы государственного масштаба и, если хотите, национальной безопасности. И государство, и президент требуют решений этих вопросов от чиновников на местах.
- Каковы масштабы у вашего бизнеса сегодня и какие краткосрочные планы строите в кризисных условиях?
- Как я уже говорил, наша компания на рынке с 1994 года. Опыт накоплен колоссальный, репутация довольно сильная. За плечами огромный опыт участия в очень крупных проектах в качестве поставщика отечественной мебели, учитывая, что мы работаем в сегменте B2B.
Спад в прошлом году составил 60%. Боремся, что скажу. В качестве меры, способной как-то стимулировать спрос, в прошлом году мы запустили программу лизингового финансирования собственной продукции, причем заявку на лизинг можно оформить у нас на сайте, со сроком оформления не более 10 дней. Основная целевая аудитория – предприятия, осуществляющие свою деятельность даже в условиях кризиса, например, частные детские сады, школы, клиники и другие. На данный момент программа набирает обороты, у нас в клиентах уже полтора десятка частных учебных заведений. Также усиливается роль ассоциации. С ее помощью и с помощью НПП, думаю, нам в ближайшее время удастся отстоять права реального производителя и защитить его интересы. Даже в условиях съежившегося рынка, как я говорил, нам есть куда расти.
- Игорь, вы являетесь также председателем комитета по казахстанскому содержанию Ассоциации предприятий мебельных и деревообрабатывающих предприятий РК. Расскажите, как здесь складываются дела в последние годы?
- Глубина переработки, иначе – уровень локализации – у местных производителей мебели составляет 50% и выше. Встречал я долю казахстанского содержания и 99%, но времена таких «предпринимателей» прошли, сейчас довольно непросто обосновать этот показатель в конечной цене. Нормальный показатель, я считаю, – 50-70%, где эту долю можно обосновать. С развитием смежных отраслей уровень локализации будет расти безусловно. Например, сейчас в Казахстане параллельно внедряется несколько проектов плитного производства. Будет развиваться химическая промышленность, будет местная смола для пропитки тех же плитных материалов, будет бумага – основа для ламинирования и тому подобное.
- А что сегодня происходит в сфере госзакупок, на что нужно обратить внимание прежде всего, дабы совершенствовать этот процесс?
- Солидарная защита интересов отечественного товаропроизводителя.
В условиях кризиса, когда стало очевидно, что для защиты своих интересов необходимы какая-то консолидированная позиция и объединение усилий, ассоциация и явилась такой структурой, способной эти интересы объединить и отстоять. Две недели назад нам удалось провести что-то вроде съезда отечественных производителей мебели. В Алматы приехали более 20 представителей реального мебельного производства со всей республики, кстати, большинство на тот момент не являлись участниками нашей ассоциации. Сам этот факт говорит о многом, например, что проблемы на рынке госзаказов и субподрядных работ приобрели уже серьезные масштабы и что с этими проблемами в одиночку не справиться. В результате обсуждений подавляющее большинство делегатов высказалось в пользу вступления в нашу ассоциацию. Полагаю, в скором времени в самой отраслевой ассоциации создастся своего рода штаб , задача которого будет состоять и в способности оперативно вмешиваться в текущий ход конкурсных процедур и отстаивать права реального производителя в том случае, если его права ущемляются. Разумеется, что происходить это будет в рамках действующего законодательства и без нарушения конкурентной среды. Задача, повторю, заключается лишь в отстаивании прав отечественнго производства без всякого лоббирования интересов отдельных компаний. Поэтому, пользуясь возможностью, хотел бы пригласить в нашу отраслевую ассоциацию всех реальных производителей мебельной продукции, которых в стране достаточное количество. Я озвучил лишь один порученный мне блок вопросов. Вопросы инвестиций в мебельную отрасль, создание мебельных кластеров, торговых мебельных центров, профессинально-технического обучения специалистов, участие в совместных проектах – это лишь часть тех задач, которые стоят перед ассоциацией.
- А если говорить об экспорте продукции отечественных предпринимателей за рубеж? Что мешает развитию экспорта?
- Ничего не мешает. Более того, у нас есть предприятия, экспортирующие свою продукцию в ближнее и дальнее зарубежье. Есть компания, которая имеет свою розничную сеть – торговые салоны в России и Беларуси. Есть предприятия, оснащенные самым высокотехнологичным оборудованием и экспортирующие свою продукцию во все страны бывшего Союза. Ведь вопрос экспортного потенциала, на мой взгляд, – это вопрос технологий и подготовленного персонала, и совсем не обязательно для этого быть лесной державой. Ну а если еще и государство поможет развить этот потенциал, будет совсем здорово.
- Ну и завершающий вопрос, Игорь. Какие в целом настроения у ваших коллег сегодня? Боевой настрой перед трудностями или больше пессимизма?
- Времени для пессимизма не остается. Все наши мебельщики – люди, на мой взгляд, особой породы – закаленные в боях и прошедшие все возможные кризисы, привыкшие к невзгодам и трудностям. И уж точно мебельщики будут одними из последних, кто сдастся, тем более что отступать некуда. Есть понимание реалий, оценка их – дело сугубо личное. Как я говорил, на мой взгляд, реалии не порождают желания радоваться и улыбаться, но и складывать ручки мы не собираемся.
