Среди многих предположений о причинах обвала валют в развивающихся странах эксперты нередко называют внешние факторы. Однако профессор Массачусетского технологического института Кристин Форбс провела исследование на эту тему и пришла к выводу, что ситуацию с российской, индийской или аргентинской валютами спровоцировали сами граждане и инвесторы из этих стран. Ее точку зрения процитировали российские деловые СМИ в привязке к ситуации с рублем, но так как тенге сегодня ведет себя аналогичным образом, то основные тезисы исследования Кристин Форбс могут быть интересны и казахстанскому читателю.
Во-первых, эксперт не согласна с мнением о том, что причина валютных бед в сворачивании политики количественного смягчения (QE), которую проводит Федеральная резервная система США во главе с Беном Бернанке. ФРС впервые объявила об уменьшении объема закупок казначейских облигаций США весной 2013 года. Тогда инвесторы действительно отреагировали на эту новость, и стоимость многих валют развивающихся стран стала снижаться. Но после 18 декабря, когда на деле произвели первое сокращение месячных объемов QE, рынки практически не отреагировали на это. По мнению Кристин Форбс, влияние денежно-кредитной политики США на потоки капитала на и из развивающихся рынков сильно преувеличено. По расчетам экономистов, корреляция между этими двумя показателями с 1990 по 2013 год составляет всего 12%.
Следующим объектом исследования профессора стало влияние мировой экономики. И здесь экономист обращает внимание на интересную закономерность – распродажа активов развивающихся стран совпала по времени с публикацией худших за 20 лет данных экономической статистики из Китая. Сравнивая исторические данные, эксперт вывела связь потоков капитала с двумя показателями: глобальным ростом и уровнем неопределенности в мировой экономике. В середине 2000-х, когда мировой ВВП активно рос, значительный капитал направлялся на развивающиеся рынки. Во время мирового финансового кризиса, когда экономика рухнула и никто не мог прогнозировать надолго ли это, инвестирование существенно сократилось. В 2010-2011 годах, когда рост мировой экономики частично восстановился и неопределенность спала, инвесторы вернулись в страны с формирующейся экономикой. По данным эксперта, за 20 лет корреляция между потоками капитала и глобальным ростом составила 39%, а корреляция между притоком денег инвесторов и индексом неопределенности – 55%.
По мнению Кристин Форбс, это объясняет бегство инвесторов с развивающихся рынков в мае 2013 года и их спокойствие в декабре этого же года. В каждый из этих месяцев перспективы мировой экономики выглядели очень по-разному. Весной риски китайской экономики обсуждались повсеместно, а в декабре после третьего пленума ЦК КПК будущее Поднебесной не внушало опасений.
Третьим аспектом исследования стали местные инвесторы развивающихся стран. На многих развивающихся рынках портфель местных инвесторов за последние годы значительно вырос и в размерах, и в качестве. «Когда эти инвесторы решили направить больше денег за границу в ответ на сокращение QE, это ухудшило обстановку на их домашних рынках», – считает профессор Массачусетского технологического института. Кристин Форбс доказала на примере Чили и Индии, что потоки капитала местных инвесторов являются ключевым фактором, определяющим колебания курсов валют этих стран.
Анализ поведения инвесторов на домашних рынках во время кризиса 2008 года показал, что нескольким развитым странам – Великобритании, США, Австрии, Франции, Германии, Израилю, Сингапуру и др. – удалось смягчить удар благодаря возвращению инвесторов домой. «Зато развивающиеся страны, в том числе и Россия, благодаря непатриотичному поведению своих инвесторов, пострадали больше, чем могли и должны были», – отмечается в исследовании.
Однако, по мнению эксперта, в ближайшие месяцы поведение инвесторов станет более обдуманным и вместо того, чтобы выводить деньги со всех развивающихся рынков без разбора, они составят собственные рейтинги уязвимости. «При этом страны, которые позволят своим валютам обесцениться, после нескольких кварталов спада увидят рост. Государства, усилившие контроль за движением капитала и повысившие процентные ставки, наоборот, упадут еще сильнее», – считает Кристин Форбс.
