Государство
17.08.2020 · 16:03
Казахфильм получит статус национальной киностудии
Проект о переименовании компании опубликован на портале Открытые НПА
Алдияр Байракимов: Казахское кино ругают, но оно растет
Молодой казахстанский режиссер рассказал о своих работах и ситуации на кинорынкеМолодой казахстанский режиссер Алдияр Байракимов из тех, чьи фильмы гастролируют по фестивалям, но большинство казахстанцев их никогда не видели: он снял около десятка успешных короткометражных фильмов и выпустил драму «На грани», которая завоевала признание критиков.
Сейчас режиссер работает над новым проектом, посвященным первому в Казахстане паралимпийскому чемпиону Александру Колядину. Проект уже поддержал новый Госцентр поддержки национального кино. Поскольку команда еще не приступила к съемкам и дошлифовывает сценарий, мы решили поговорить о другом. Почему у нас снимаются картины, которые никто не увидит, можно ли снять за 20 тысяч долларов хорошее кино и что общего у «Келинки Сабины» Нуртаса Адамбая с «Отелем Будапешт» Уэса Андерсона.
- Ваш дебютный фильм «На грани», который вы сняли три года назад, ездил по фестивалям, в Греции даже получил приз от Гильдии кинокритиков, то есть имел некоторый успех. Почему в итоге картину не видели в Казахстане?
- Я бы очень хотел, чтобы этот фильм увидели соотечественники, но этот вопрос уместнее было бы адресовать правообладателю – киностудии «Казахфильм». Думаю, до недавнего времени система на «Казахфильме» была такова, что кино, особенно авторское, снятое на государственные деньги, не всегда доходило до зрителя. Да, там было крутое производство, там выделялись деньги на съемки, но никогда не вкладывались в продвижение. На фестивали продвигали – да, я им за это благодарен, но на рынок – нет. Это странно. Даже когда на нас уже вышли представители сети Сinemax, которые готовы были начать прокат нашей картины с Шымкента – не секрет, что там часто казахстанские картины, даже драмы, бьют в прокате иностранные фильмы, на «Казахфильме» не согласились. Нам сказали: зачем региональный, лучше сделать национальный прокат. Но его не было и нет. Я уже, честно говоря, согласен на интернет-премьеру, хочется поскорее закрыть эту главу и приступить к новой.
- Жалко без проката выкладывать фильм в сети, да и не самое удачное время сейчас для премьеры драм. А вообще, как думаете, картина получила бы отклик и кассу?
- Я думаю, шансы были, ведь бюджет картины был из категории микробюджетов и окупить такой легче. Понятно, что мы не сможем составить в прокате конкуренцию комедиям, и не только из-за жанра, но еще и потому, что им важно отбиться. Поскольку частные кинокомпании снимают на свои деньги, они максимально широко рекламируют фильм на всех площадках и стараются, чтобы его посмотрело как можно больше людей. Надо всем понять, что продвижение – это такая же важная часть кинобизнеса, как съемки. Насколько я знаю, в Голливуде, промоутируя фильм, все работают по четким схемам, до выхода в прокат у них готово все. Они продумывают даже такие детали, как будут размещаться герои на постерах (там учитывается психология зрителя) и какой трейлер больше вызовет интереса у потенциальной аудитории. Нам пока до этого далеко.
- Вы заговорили о бюджетах. Ваша драма «На грани» должна была быть короткометражным фильмом? Насколько мне известно, раньше «Казахфильм» давал на съемки короткометражного фильма 25 тыс. долларов. Звучит вроде неплохо. Адильхан Ержанов снимает за эти деньги или чуть больше полнометражные картины…
- Нам было выделено около 5-6 млн тенге, если считать по тому курсу - 300 тенге за доллар, то это около 16-20 тыс. долларов. Мы тоже сняли не короткометражный фильм, но поначалу у нас получился средний метр – хронометраж в 53 минуты, я даже свою тысячу долларов добавил, чтобы завершить картину и добить ее до нужного хронометража - полнометражной картины в 62 минуты. Это очень скромный бюджет для полнометражного фильма, но у нас получилось, потому что мы работали на энтузиазме.
- А как некоторые умудряются снимать фильмы еще за меньшие деньги? Вот как Шарипа Уразбаева сняла свою «Марьям» за какой-то смешной бюджет?
- Как человек, который когда-то снимал в Академии за 5-6 тыс. тенге короткометражные студенческие фильмы, скажу, что на очень маленькие деньги снимать можно, но это экстрасложно. Для того чтобы набить руку, приобрести опыт, Академия - классная площадка. Ты берешь таких же студентов, как сам, договариваешься, что они будут работать бесплатно, даже технику ты умудряешься где-то найти бесплатно, все стараются, как могут, и у вас получается фильм. Но если короткометражное кино ты можешь снять «на коленке», то приличный конкурентоспособный полный метр за микроденьги сделать крайне сложно. Только если ты не Ким Ки Дук, и то у него, как мы видели, достаточно неоднозначный материал получился, ну или Адильхан, но у него своя команда, которая за ним и в огонь и в воду за символические деньги.
- Ну или Шарипа, или вы.
- Спасибо.
- Ваши фильмы авторские, но достаточно смотрибельные для широкого зрителя, как будто вы пока не определились - хотите работать в авторском или коммерческом кино?
- В кино ведь нет такого уж четкого разделения, я не снимаю высоколобые супер-артхаусные драмы, которые понятны только критикам, поэтому мы получаем позитивные отзывы и от профессионалов, и от обычных зрителей. Но картину, посвященную первому в Казахстане паралимпийскому чемпиону, мы хотим сделать максимально зрительской.
- Самая большая проблема нашего кино, мне кажется, в том, что у нас мало людей, снимающих жанровые фильмы, есть отдельно авторы, есть те, кто снимает комедии, и есть Акан Сатаев, который пробует разные жанры. Бывшие кавээнщики, как правило, нечасто выходят за рамки комедийного материала.
- Я думаю, что рано или поздно мы придем к жанровому разнообразию, посмотрите, ведь как эволюционировали наши комедии? Сначала это был полуторачасовой набор гэгов, теперь авторы комедии стали вкладывать туда какую-то мысль, посыл, например, как в "Бизнесе по-казахски", что семья это очень важно, это то, что нас держит. Но пока нам еще не хватает правильных специй вроде драматургии и хорошей актерской игры.
- Так то же не специя, это же основной ингредиент….
- Согласен, но мы к этому придем, сначала у нас получалась каша, потом вроде блюдо, есть можно, но когда-нибудь это будет реальным деликатесом. Что касается развития жанров, то я думаю, что здесь нет качественного скачка, просто потому что это дорого – самые востребованные жанры: боевики, триллеры, фильмы со спецэффектами, все это очень дорого. Но посмотрите, чего добились наши клипмейкеры, которые теперь в топе не только на уровне СНГ, они вышли на мировой уровень, взять того же Айсултана Сеитова. Если эти ребята придут в жанровое кино, то представьте, какой у нас будет кинобум.
- Вы режиссер, получивший образование в Академии, обычно у таких пренебрежение к непрофессиональным режиссерам, и начинаются разговоры о том, почему киноиндустрию захватили кавээнщики?
- Я всегда относился к ним с уважением, как мы видим, из них получаются востребованные комедиографы, да и потом нельзя к ним относиться снисходительно, ведь посмотрите, какая грамотная стратегия у Нуртаса? Он создал келинку Сабину как бренд, несколько лет работал над ее образом, который полюбили зрители, а потом пошел с ней в кино. Естественно, успех проекта был очевиден. Мой партнер и коллега, режиссер Венера Каиржанова писала диссертацию по казахстанским фильмам, и, когда я стал смотреть с ней эти картины, ту же «Келинку», я удивился, насколько там крутая операторская работа Азамата Дулатова. Они ведь используют стилистику Уэса Андерсона с его симметрией кадра, с его панорамами и перебросками. Из интереса посмотрите «Отель Будапешт» и «Келинку Сабину» и поймете, как много там общего.
- У экс-кавээнщиков есть, помимо симпатичного продукта, другое - медийность. Мне кажется, что бы ни снял Нуртас или Нурлан Коянбаев, все будет иметь успех, ведь у них своя армия фанатов. Вот вы со своими фильмами сможете составить им конкуренцию?
- Вы отчасти правы, но как-то я ходил на короткие курсы маркетинга и усвоил там одну вещь - у каждого продукта есть своя ниша и свой потребитель. Они снимают комедии, мне интересны мотивационно-спортивные фильмы, мы не пересекаемся, а насчет медийности я согласен. С другой стороны, узнаваемость человека, его слава это не главный и не единственный ингредиент успеха. Иначе почему тогда фильмы некоторых наших популярных музыкантов и певцов проваливаются?
- С приходом коммерческих кинопродюсеров стали писать в титрах главным и первым не фамилию режиссера, а продюсера – фильм Нурлана Коянбаева, фильм Асель Садвакасовой. Вот вы как режиссер согласились бы на то, что снимете картину, а в титрах будете не главным?
- Да без проблем. Если меня пригласили на готовый проект, то это одно, но если я полностью придумал его, написал сценарий, срежиссировал его, то, конечно, буду драться за него, как за свой. Как-то читал, как Нурлан Коянбаев начал продюсировать кино. В одном из интервью он рассказывал, что для первой части «Бизнеса по-казахски» он заложил машину, квартиру, одолжил денег, рискнул. Поэтому справедливо, когда в титрах пишут - фильм Нурлана Коянбаева.
- А вообще, вы удобный режиссер? Будете делать все, как скажет продюсер?
- Смотря о чем речь. Если начнут говорить - давай здесь смягчим, у нас в стране про это говорить нельзя, или сними наших бесталанных детей, а мы заплатим, то не соглашусь на правки, но если это адекватное предложение, то почему нет? Понимаете, я ведь никогда не работал с продюсером, как правило, продюсируем мы свои картины сами, а на «Казахфильме» нас не ограничивали. Был даже смешной момент, когда картина «На грани» уже была отснята и находилась на стадии монтажа, нам звонят перепуганные редакторы: «А у вас что, в фильме кастетом бьют?» Я говорю: «Да, а вы что, сценарий не читали?»
- Не помню, кастет в итоге в фильме оставили?
- Оставили, но сделали все аккуратно, без растерзанных лиц и фонтанов крови. А вообще, когда мы только репетировали, нам каскадеры говорили, что от удара кастетом можно без лиц остаться. На съемках мы использовали пластиковый муляж, все делали по технике безопасности. Знаете, я за тщательную подготовку во избежание эксцессов, а то в нашем кино бывает всякое, допустим, если есть сцена драки, актерам говорят: «а теперь вы должны подраться», но как, никто не знает. Актеры спрашивают: «как нам это сделать?», а им отвечают: «как-нибудь». А есть ли у костюмеров дубль костюма на случай, если одежда порвется, или в какой глаз бить, чтобы смонтировалось потом, не всегда думают. Но я против такой «импровизации».
- Как вы думаете, можно ли в Казахстане прожить человеку, занимаясь только кино, только режиссурой?
- Не знаю, отвечать за всех не буду, но лично я, помимо режиссуры, занимаюсь еще много чем: снимаюсь как актер, работаю на иностранных проектах как администратор и координатор, снимаем фильмы для компаний, мы с моим другом Романом Жуковым ведем мероприятия, то есть я работаю там как ведущий. Если бы я жил только режиссерскими проектами, то это было бы сложно.
- А не боитесь, что это все вас отвлекает от главного?
- С одной стороны, это действительно отвлекает, ведь я дебютировал позже, чем мог бы это сделать, с другой стороны, нет, не боюсь, я и в режиссуру-то пришел только потому, что понравилось. А ведь изначально думал, что буду продюсером. Мне понравилось снимать, и я решил, что я все-таки режиссер. Даже когда мы были задействованы на съемках сериала Netflix «Марко Поло», который, как вы знаете, снимался у нас несколько лет назад и в нем участвовали казахстанские актеры и каскадеры, меня звали в административную команду и в режиссерскую группу, я выбрал вторую. Наблюдать за процессом, который происходит у них на площадках, это бесценный опыт.
- Расскажите еще про свои иностранные проекты, например, о фильме «Кровавый транзит» – монгольской картине, в которой снялись наши Санжар Мади и Жандос Айбасов? Я видела, что вы тоже там были, но за кадром.
- Вообще-то этот фильм назывался Mongolian Connection, мне кажется, что это название более емкое, но для нашего проката проект почему-то назвали «Кровавый транзит». Еще во времена «Марко Поло» я познакомился с известным монгольским актером Амарсайханом Балжиннямом, мы его называем Амрой. Как-то Амра написал мне, что хочет снять проект и выйти с ним на казахстанский рынок. Он приехал в Алматы со своей женой Уран, которая являлась продюсером проекта. Мы с Венерой познакомили их с нашими дистрибьюторами, помогли выбрать актеров. Они остановились на Санжаре и Жандосе, еще пригласили наших пиротехников, и все вместе мы уехали на съемку в Монголию. На съемках я был координатором казахской группы. Это было интересно.
- К сожалению, не видела фильм, но трейлер был прекрасный – очень динамичный, много экшена, есть нам чему поучиться у монголов?
- Есть, и много чему. Все-таки отличия в работе зарубежных и наших специалистов порой существенные. В Монголии очень крутой художественный департамент. Там специально обучают на художников-постановщиков, у нас же, во всяком случае, до этого момента, было так, что художники, работающие в кино, это или люди с художественным или архитектурным образованием, у которых есть опыт работы на кинокартинах, либо бывшие реквизиторы, которые доросли до постановщиков. К тому же на проекте c монголами работала международная команда, всех, кто занимался экшен-сценами, они привезли из других стран, например, из Америки. Там работал, человек, который ставил бои для «Мстителей», или был знаменитый постановщик боев из Турции. Работа на таких площадках развивает, ведь у иностранцев совсем другое видение съемок экшен-сцен, у них даже камера по-другому движется. У наших ребят огромный потенциал, нам бы немного поднабраться техники, организованности, и все у нас получится.
- Еще не получилось, вы считаете?
- О большом мировом признании коммерческого казахского кино говорить пока рано, как мне кажется, но то, как развивается казахское кино в последние годы, мне нравится. Хотя его и ругают, но оно растет, появляется настоящая конкуренция, продюсеры дерутся за даты, это же классно! Когда такое было? И если раньше было велико влияние той же России и российского кино, продюсеры пытались пригласить в картину их актеров, то теперь у нас уже выросло поколение своих ребят, которые привлекут больше зрителей, чем россияне. В культурном плане мы становимся все более независимыми: кого раньше слушали и кто кумир сейчас? Разве мы 10 лет назад могли подумать, что когда-нибудь появятся такие казахоязычные группы, как Ninety One, и музыканты, как Галымжан Молданазар, которые будут иметь столь большую аудиторию? А из-за нашего Димаша Кудайбергена люди полюбят казахский язык по всему миру? Я уверен, что и с нашим кино произойдет то же самое. У нас уже предпочитают смотреть местных режиссеров. Думаю, через 5 лет мы увидим кино качественно другого уровня.
- А вы кем видите себя через несколько лет? Режиссером авторского кино или того, кто снимает мэйнстримные картины?
- Вот выпустим, даст Бог, свою историю о чемпионе-паралимпийце и посмотрим. Хотя… Знаете, кем бы я хотел быть через несколько лет? Человеком, который так же мог бы выбирать проекты и снимать то, что нравится.