1. Главные новости
›
2. Финансы

Ельдар Тенизбаев: Кредитование – уже не основной продукт банков

Глава Сбербанка в Казахстане о развитии финансовых и нефинансовых услуг БВУ Автор: Меруерт Сарсенова

Какая ситуация складывается на сегодняшний день в банковском секторе РК? Что изменилось в поведении потребителей за период карантина?  Способны ли онлайн-услуги полностью заменить физическое обслуживание? Какие направления необходимо развивать банкам в нынешних условиях, чтобы оставаться конкурентоспособными? На эти и другие вопросы в интервью корреспонденту «Капитал.kz» ответил председатель правления ДБ АО «Сбербанк» Ельдар Тенизбаев.

- Ельдар Амантаевич, как бы вы охарактеризовали текущее состояние банковского сектора Казахстана, учитывая влияние негативных факторов, вызванных пандемией?

- Я считаю, что в настоящее время на макроуровне банковская система чувствует себя стабильно. Если взять последние отчетные цифры по итогам августа, то в целом можно наблюдать рост активов БВУ с начала года на 10,3%. Положительная динамика отмечается как в части сбережений населения, так и средств юридических лиц, одновременно происходит увеличение займов физическим лицам. К тому же размер NPL90+ (проблемные активы) с начала года существенно не изменился, несмотря на пандемию. Если на 1 января он составлял порядка 8,1%, то на 1 сентября NPL90+ вырос до 8,7%. Вместе с тем мы понимаем, что предпринимательская активность за последние месяцы по объективным причинам снизилась, соответственно это не могло не сказаться на уменьшении объемов кредитования в корпоративном секторе.

Вполне возможно, что снижение было бы еще большим, если бы не меры, принятые государством, в том числе регулятором, которые, по моему мнению, влияли на стимулирование кредитования экономики. Среди них можно отметить меры по смягчению нормативов достаточности капитала. Поясню, непосредственно по МСБ показатель активов, взвешенных по степени риска, был облегчен. Также была отменена необходимость начисления провизий по предоставлению отсрочек по кредитам для предпринимателей ввиду карантинных мер. Все это позволило стимулировать в определенной степени кредитование в данном сегменте.

Кроме того, в текущем году существенно расширились государственные программы по линии Фонда развития предпринимательства «Даму» – дополнился список отраслей, увеличились лимиты на кредиты и объемы выделяемых средств. Также, вы знаете, что все БВУ сегодня участвуют в программе Национального банка по финансированию оборотного капитала МСБ под 8%. В этом плане наш банк охватил довольно большой объем предприятий, заместив их дорогие кредиты на более дешевые.

Показательно, что если при первой волне коронавируса к нам обратилось порядка 1,5 тыс. клиентов за предоставлением отсрочки, то уже в сентябре (когда наступили платежи), из их числа на повторную реструктуризацию заявления подали только 18%. Очевидно, что данный факт свидетельствует об определенном восстановлении деятельности компаний.

Конечно, неблагоприятная тенденция пока сохраняется в тех отраслях, которые физически не имели возможности работать во время карантина, например, транспорт, торговля непродовольственными товарами, сфера услуг, но цифры сентября говорят, что даже среди «пострадавших» компаний происходит некоторое восстановление.

Таким образом, можно сделать вывод, что негативный фактор, связанный с коронавирусом, банковский сектор способен абсорбировать. По крайней мере, на системном уровне я не вижу серьезных проблем.

- Что изменилось в поведении потребителей за период карантина? Насколько, по вашей оценке, будет и дальше увеличиваться спрос на онлайн-продукты и сервисы?

- Действительно, начиная с марта мы все оказались в такой ситуации, когда физически не могли совершить то, что для нас было привычно в обыденной жизни, например, посетить магазин, кинотеатр или банк, хотя потребность сделать это осталась.

В этой связи стало очевидным, что спрос на онлайн-услуги будет расти. Более того люди уже начали привыкать к цифровому формату и активно пользоваться им, тем самым заставляя нас менять свою продуктовую линейку и подстраиваться под их новые потребности.

Если говорить непосредственно о банковских услугах, то в августе по сравнению с февралем мы наблюдали рост объема P2P-переводов и платежей в онлайн-сервисах нашего банка почти на 50%. До конца года ожидаем увеличение этого показателя до 100%.

Безусловно, любая компания, в том числе банк, всегда пойдет за своими потребителями – по мере изменения их поведенческой модели она будет менять и перестраивать свою бизнес-модель.

Локдаун подстегнул нас развивать онлайн-услуги более быстрыми темпами, чем мы предполагали, еще и потому, что другой альтернативы не было.

Тем не менее утверждать, что после коронавируса все в одночасье уйдут в онлайн – тоже неправильно. Например, после смягчения карантина у нас в отделениях банка наблюдался значительный наплыв клиентов. Поэтому, учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, мы должны, с одной стороны, стараться адаптировать свои продукты и сервисы в цифру, с другой – не забывать про физическую сеть.

- В таком случае, не думаете ли вы, что финтех-компании могут со временем заменить банки? 

- Я думаю, что противопоставлять банки и финтех-компании – не совсем верно.

Конечно, мировая практика показывает, что последние намного быстрее реагируют на потребности клиентов. В то же время следует помнить, что они сфокусированы преимущественно на определенном продукте, зачастую на транзакционном, в меньшей степени на кредитовании. Следовательно, когда фокусировка идет на какую-то конкретную вещь, то она будет у тебя лучше получаться.

Но сегодня банки также настроены менять свои модели управления и ведения бизнеса. В этом плане я вижу даже некоторую коллаборацию между финтех-компаниями или, в целом, стартапами и банками. Почему? Потому что у банков, с одной стороны, уже имеется очень большая клиентская база в отличие от финтехов и стартапов, с другой –у последних есть скорость и гибкость, чего нет еще в банках.

- В чем тогда будут заключаться конкурентные преимущества банков? В каких направлениях БВУ намерены конкурировать друг с другом? 

- На мой взгляд, банки будут конкурировать в четырех направлениях.

Первое – это технологичность. Тот, кто сможет предложить более современную IT-инфраструктуру, более удобные мобильные приложения, лучший пользовательский опыт, разумеется, будет в выигрыше перед остальными. Если раньше конкурентным преимуществом была разветвленная филиальная или банкоматная сеть, то сейчас с развитием онлайн-сервисов все это уходит на второй план.

Второе направление – это Big data. Банк, который сможет правильно использовать огромный массив данных по клиентским операциям, чтобы улучшить свой сервис, уйдет вперед.

Однозначно, что развитие больших данных и искусственного интеллекта станет основополагающим фактором конкуренции в ближайшие годы.

Третье направление – это экосистема. Сегодняшние реалии доказывают, что банк должен удовлетворять потребности клиентов не только в кредитах, а покрывать все их потребности, помогать развивать бизнес клиента. Соответственно банки, развивающие такие вспомогательные, нефинансовые сервисы, будут в выигрыше.

Ну и, конечно, нельзя забывать про четвертое, но при этом самое важное, направление – это команда. Если мы говорим о том, что поведенческие модели клиентов постоянно меняются и заставляют банки быстро адаптироваться, снижать бюрократию и переходить к более гибким моделям управления, то это подразумевает под собой изменение корпоративной культуры и образа мышления внутри банка. Тот банк, который сможет это перестроить, будет среди лидеров рынка.

- Снизится ли, на ваш взгляд, в ближайшие годы доля потребительского кредитования в портфеле банков, в том числе за счет увеличения объема займов реальному сектору экономики?

- Сложно сказать, стагнирует потребительское кредитование или нет, но думаю, что расти теми темпами, как в предыдущие годы, оно точно не будет.

Между тем малый и микробизнес – это то направление, которое в ближайшие три года будет сильно развиваться. Мы видим, как государство сегодня поддерживает этот сегмент, какие усилия прилагает, чтобы он вышел наконец из тени, и банки смогли его полноценно кредитовать. Раньше, в силу различных причин, это могли делать только микрофинансовые организации, но под более высокие процентные ставки.

Например, в своем недавнем послании президент страны озвучил о выделении дополнительных 100 млрд тенге на программу финансирования малого и микробизнеса по субсидируемой ставке 6% годовых. В ее рамках предприниматели могут получить заем до 5 млн тенге на пополнение оборотных средств и до 20 млн тенге на инвестиционные цели. Если заметите, существующие программы «Даму» ориентированы главным образом на более крупные предприятия в сегменте МСБ с прозрачной структурой доходов.

Стоит отметить, что Сбербанк уже настроил свои скоринговые системы и процедуры, чтобы вывести этот новый продут в онлайн и сделать более доступным для представителей малого и микробизнеса. Помимо активного участия в госпрограммах, мы также стараемся внести свою лепту в повышение прозрачности данного сегмента, внедряя современные и удобные сервисы. Они в свою очередь смогут приносить пользу не только клиентам малого и микробизнеса, помогая им в работе, но и в целом государству, что позволит выводить из тени все больше предпринимателей.

- Видите ли вы будущее банковского сектора за комиссионными доходами?

- Комиссионный доход для любого БВУ – очень важный источник дохода. В идеальном соотношении он должен как минимум закрывать операционные расходы банка.

Более того, скажу, что кредитование сегодня – это уже не основной продукт банков. Помимо него они стараются расширять и другие услуги. В этом контексте развитие транзакционного бизнеса как раз должно стать ключевым аспектом.

В ближайшие три года, по крайней мере наш банк, точно будет ставить перед собой цель – увеличение комиссионных доходов. При этом на передний план выходят не только банковские продукты, здесь мы говорим о построении той самой экосистемы. Опять же, тренд в среднесрочной перспективе – развитие как финансовых, так и нефинансовых услуг, которые позволят БВУ зарабатывать комиссионный доход. Другими словами, приходя в банк, клиенты смогут получать весь спектр услуг в одном месте.

И, кстати, сейчас мы наблюдаем, что очень много банков идут по такому пути. Соответственно, комиссионные доходы в целом по банковскому сектору будут и дальше расти. На самом деле это хорошо еще тем, что стабилизирует финансовую систему, ведь пока большая доля доходов БВУ связана все-таки с кредитным риском.

- По вашему мнению, как долго банковский сектор Казахстана будет восстанавливаться после коронанкризиса? 

- Может быть, я оптимист, но тем не менее убежден в том, что на сегодняшний день кризиса в банковской системе нет. К тому же те данные, которые были получены по результатам AQR (оценка качества активов БВУ) показывают, что достаточность капитала в целом по системе на приемлемом уровне. Конечно, говорить, что все идеально – неправильно, но утверждать, что в банковском секторе происходит что-то катастрофическое – тоже нельзя.

Наверное, если бы локдаун затянулся еще на какое-то время, к примеру, за горизонт текущего года, тогда можно было опасаться определенных негативных последствий. Но сейчас мы видим, что карантинные меры планомерно снимаются, активность бизнеса увеличивается, все меньше клиентов обращаются к нам за повторной реструктуризацией. Безусловно, есть заемщики, которые все еще не восстановились от последствий пандемии коронавируса, и мы как банк продолжим им оказывать содействие и помощь.

Также понятно, что в части розничного кредитования потребуется начислять больше провизий, чем обычно, однако, как я уже говорил, все риски абсорбируемы. По моему мнению, того капитала, который в настоящее время сформировался в банковской системе, будет достаточно, чтобы принять и пережить удар, в том числе справиться с отсрочками по платежам.

При работе с материалами Центра деловой информации Kapital.kz разрешено использование лишь 30% текста с обязательной гиперссылкой на источник. При использовании полного материала необходимо разрешение редакции.