1. Главные новости
›
2. Эксперты

Лариса Пак: Люди хотят верить, что прилетит дракон и всех спасет

Конференция TEdx в Алматы в этом году традиционно соберет своих участников осенью, чтобы в очередной раз подарить вдохновляющие встречи. С людьми, которые заставляют встряхнуться, наполняют новыми идеями и смыслами, не дают негативу формировать повестку дня. О том, какой она будет в этом году, мы поговорили с Ларисой Пак, куратором конференции TEDx в Казахстане.

— Лариса, уже третий год подряд мы встречаемся перед алматинской конференцией TEDx, чтобы поговорить об идеях, достойных распространения. Какими они будут в этом году?

 — Содержание, смысл конференции мы сформулировали для себя еще в январе, но оформить все это в название темы — «По ту сторону Луны» — смогли только в мае. Мы точно знали, что именно хотим сделать, но не понимали, как это должно передаться через образ.

Я могу сказать, что в этом году у нас будет другая конференция, не лучше и не хуже, она будет консистентно другая, более собранная и плотная.

За время, прошедшее с нашей прошлой конференции, в мире произошло случилось много неоднозначного: победа Дональда Трампа в США, Brexit, события в Турции — все это говорит об огромных культурных разрывах, которые существуют в нашем обществе. И это не политические разрывы, это больше про различия между образованными и необразованными людьми, про то, как популисты манипулируют ценностями, близкими консервативной части населения. У нас происходит то же самое. Да, у нас нет политических разрывов, но наше общество расколото на «своих» и «чужих», даже если взять Алматы — есть деление на «выше Ташкентской» и «ниже Ташкентской».

В этот раз мы хотим больше пойти за той аудиторией, которая не избалована вниманием и интересным контентом. Даже хотели найти необычное место проведения: смотрели барахолки, вокзалы, все наши новые арены, до последнего искали такое место. Но в итоге остановились на другой площадке, потому что ни одна из существующих в нижних районах Алматы не приспособлена для проведения таких мероприятий. Хотя это был бы интересный опыт для нас.

Мы попробуем сфокусировать внимание на казахском языке. Не потому что это модно, а потому что у людей, которые менее интегрированы в англоязычное и русскоязычное пространство, меньше возможностей и ресурсов получать информацию на своем родном языке. Это во-первых. Во-вторых, идея во внутренней красоте языка. Мы сейчас работаем с казахоязычными спикерами, и я для себя отмечаю, что многое упускаю: понимая смысл, я не улавливаю все тонкости. Хотя глобально у идеи не должно быть языка, когда мы искусственно начинаем ставить барьеры, мы попадаем в ячейки. В связи с этим у нас возникло много новых проблем, которые не возникали раньше.

— Каких, например?

 — Когда мы только начинали подготовку к конференции, я сказала, что по моим ощущениям, сейчас есть потребность в выступлениях на казахском языке, и от наших казахоязычных коллег потребуется больше времени и усилий. Наша команда в основном русскоговорящая, у нас есть только три человека, для которых казахский язык родной, они занимались переводами TED Talks. При этом нужно понимать, что вся работа, которую мы делаем — не оплачивается. Но я рада, что мы сами поставили перед собой такой вызов, это расширяет горизонты и выводит нас за рамки.

В этом году мы планируем, что примерно половина выступлений будет на казахском языке. Мы искали спикеров с уникальными идеями, которые попадают под все наши критерии, но для которых казахский язык родной. Все это потребовало от нас подготовки, организационных вещей, про которые мы уже забыли.

Кроме этого, мы впервые столкнулись с проблемой финансирования.

— Почему?

 — В этом году наш основной спонсор значительно сократил объем финансирования, и если сейчас мы не найдем дополнительные деньги, нам будет достаточно сложно, хоть и не невозможно, сохранить все как есть. Но я не жалуюсь на ситуацию — мы становимся более креативными, когда у нас убирают нули в бюджете. Со временем, если мы будем продолжать этим заниматься, придем к тому, что участие в конференции будет стоить дороже. К примеру, сейчас это 5000 тенге, а реальная себестоимость — около 30 тысяч тенге за человека. Раньше мы всю эту разницу покрывали за счет спонсоров. В Москве и Киеве TEDx-мероприятия вышли на самоокупаемость — люди платят 50+ долларов за вход и плюс сами покупают еду, а я стараюсь сохранить все, как есть сейчас. Мне говорят: «А почему ты стесняешься? Люди же покупают билеты на концерты и потом там покупают еду и напитки, при этом концерт идет два часа, а не целый день, как у вас». Я всегда отвечаю, что мы хотели бы не делать препятствий из стоимости билета.

Поэтому у меня сейчас моральная дилемма: с одной стороны, хочется дать как можно больше возможностей, с другой — бизнес в нынешнем состоянии не заинтересован в поддержке таких мероприятий, потому что не знает как монетизировать нашу аудиторию.

 — Аудитория, которая приходит на конференции TEDx — это же ищущие, думающие, зачастую состоявшиеся люди. Разве они не интересны бизнесу?

 — Однозначно, а поэтому их достаточно сложно в чем-то убедить, у них зашкаливает уровень критического мышления. Бизнесу нужно быть честным и открытым, чтобы к ним присоединилась наша аудитория.

Когда мы формируем программу, мне очень часто звонят и спрашивают: сколько стоит выступление, люди понимают, что это хорошая медиаплатформа, что наших спикеров узнают. И мне очень нравится, что я могу ответить: «Вы не можете купить выступление у нас, мы сами выбираем спикеров». Это ценит и наша аудитория. В заявках все чаще появляется фраза: «Мы хотим послушать независимых спикеров».

 — А вы не задумывались о том, что в случае выбора локации в нетрадиционном месте, о котором вы говорили, ваша аудитория не совсем бы это поняла?

 — Да, мы это понимали и были к этому готовы. Но хочется верить, что наше сообщество поедет куда угодно, хоть на другую сторону Луны — они достаточно открыты, чтобы идти на такие эксперименты и приключения. А те люди, которые ходили ради какой-то моды, могут смотреть наши видео в интернете, если их не устраивают неудобства. Мы поняли определенные ограничения, которые существуют в нашем городе: «ниже Ташкентской» нет ни одного места для проведения подобных мероприятий. Например, мы специально проводили несколько воркшопов, на которых рассказывали детям, что такое TEDx, в районе Шанырака, так там в единственной школе максимум 200 мест, конечно, для нас это мало.

 — В связи с изменениями в подходе, какой вы видите вашу аудиторию в этом году? Она будет другая?

 — Я очень надеюсь на то, что она будет той же самой по сути, просто будет разница в языке, на котором мы говорим. Я не думаю, что аудитория сильно изменится, потому что сейчас меняется языковой ландшафт в нашем городе. Например, в Астане на TEDx практически всегда приходит трехъязычная аудитория, максимум 25% людей пользуются синхронным переводом. В Алматы к нам ходила больше русскоязычная аудитория. Но сейчас ситуация меняется, все больше людей, которых русскоязычные родители отдали в казахские школы, я и сама понимаю, что мне пора заговорить на казахском, потому что настанет такой момент, когда я перестану понимать людей, а это тоже личная сегрегация.

— На каждой конференции есть такие выступления, которые как-то по-особенному запоминаются. Вы предполагаете заранее, что именно этот спикер всколыхнет аудиторию или для вас это тоже непредсказуемо?

 — Это всегда является откровением и для нас, как команды, это часть сюрприза. У нас 12 спикеров и 3−4 тренера, подготовка идет параллельно, получается, что мы знаем суть идеи, но не знаем, как планируется ее донести, детали, харизму спикера. Есть и такой момент: люди за ночь переворачиваются, из суперспикера превращаются в «так себе» и наоборот. Они заряжаются друг от друга, возникают зеркальные нейронные связи. И в этом самая большая ценность для аудитории — видеть друг друга, интересных людей вокруг себя, условно зеркалить и копировать их настроение и отношение к жизни.

— Из глобального TED какие выступления вам особенно запомнились в этом году?

 — Сразу вот мне сейчас на ум пришло выступление Раджа Панджаби (в этом году он стал лауреатом TED Prize, ежегодной премии, присуждаемой за выдающиеся идеи — прим. ред.). Миллиард человек по всему миру не имеют доступа к медицинским услугам, просто потому что живут слишком далеко от клиники. С проектом Last Mile Health Радж Панджаби обучает активистов местных сообществ жизненно важным навыкам и помогает спасать жизни. Искренность человека, его истинные мотивы всегда пробивают. Это тоже о том, о чем мы говорим — о разрывах. С одной стороны, создаем искусственный интеллект и летаем на Марс, а с другой стороны, кто-то не может получить даже элементарную медицинскую помощь.

Сейчас самый большой вопрос для человечества — гуманность, насколько мы люди. Это как раз про то, когда ты возвращаешься в не совсем родную для тебя страну, чтобы оказать первую медицинскую помощь, потому что чувствуешь, что можешь это сделать. Такие истории каждый раз еще больше пробуждают в тебе человека, это то, что всегда будет отличать нас от машин.

Мне нравится, что и наши спикеры вызывают сильные эмоции, но, с другой стороны, я все чаще слышу, что на каждой конференции обязательно нужна слезливая история. Но это неправильная интерпретация формата. Истории — это только оболочка, обёртка, в которую завернута идея. Это как волна, на которой вы серфите, и так, конечно, идея «залетает» лучше, личная история всегда помогает, люди настроены на истории. Но есть хорошие выступления, в которых идея подана комплектно, без личных отсылов.

 — У нас есть спикеры, которые могут компетентно говорить о таких вещах, которые обсуждает весь мир — блокчейн, искусственный интеллект, большие данные?

 — Я тоже думала, что у нас нет таких людей, но, вы удивитесь, они есть, и на конференции будет выступать человек, у которого идея в сфере машинного обучения.

Очень интересно наблюдать, как быстро развивается феномен блокчейна, сейчас о нем уже говорят на уровне государственных органов, подписываются серьезные соглашения. Я думаю, что эта технология будет развиваться больше именно на таком уровне, чем на уровне коммерческих банков. Это будет очень интересный процесс, потому что блокчейн — это же совсем другой тип коммуникаций.

Когда я прочитала книгу Дона Тапскотта «Революция блокчейна», мое сознание перевернулось. История создания этой технологии, сама личность Сатоши Накамото, который в один день выпустил этот код, для многих людей может значить, что в мире «добрых» сил все же больше. Почему люди смотрят «Игру престолов»? Потому что верят, что прилетит дракон и всех спасет. Для меня Сатоши Накамото и был таким драконом.

В прошлом году на семинаре во время конференции TED я подошла к Дону Тапскотту и спросила: «Если мы говорим об условно новом виде социализма, но ведь в любом случае, человек, который обладает большими ресурсами, в конечном итоге может капитализировать сети. Ведь если у тебя больше доступа, к примеру, к дешевому электричеству, ресурсам, ты будешь владеть ими?» На что он просто пожал плечами и ответил: «И что, нам перестать жить поэтому?!»

Понимаете, я думала, что блокчейн — это совершенное чудо, но потом понимаешь, что все это вписывается в капиталистическую систему мироустройства. И Казахстан в этом плане свои природные ресурсы в виде электроэнергии также может конвертировать в цифровую экономику, и тогда мы станем ресурсным государством в другом смысле. Мне показалось это увлекательной, сумасшедшей идеей.

— Вас не пугает то, что мы можем увидеть «по ту сторону Луны»?

 — Мы будем говорить о феноменах, о которых пока только догадываемся. Мы не хотим формировать суждения, наша задача показать, что там может быть, а выводы каждый человек должен делать сам.

Мое мнение — все дело в том, на какую сторону ты больше смотришь. Как в личности человека добро борется со злом, так же и человек в своей истории доказывает, что он постоянно из одной технологии может создать то плюс, то минус. Это зависит и от уровня визионерства, насколько глубоко ты понимаешь технологию, видишь ее ресурсы.

Разрывы происходят из-за того, что люди не просто не успевают за объемом информации, они пытаются законсервироваться, остаться в этом состоянии, «не трогайте мое бытие, потому что я не успеваю и не хочу, и слишком боюсь изменений, которые происходят». Но мы не можем больше себе это позволить. Мы хотим сказать — не надо бояться нового, мы все можем успеть, нужно просто научиться правильно структурировать знания — TEDx — это очень быстрый способ.