1. Главные новости
›
2. Эксперты

«Мечтаю, как по алматинскому ипподрому будут прогуливаться дамы в шляпах!»

Непредсказуемый. Пожалуй, это самое точное определение, которое более всего характеризует казахстанского олимпийского вице-чемпиона по вольной борьбе Ислама Байрамукова. Мужественный во всем – словах, поступках, суждениях, он вдруг может сентиментально уйти в глубоко философские мысли, а уже оттуда, не забыв процитировать пару-тройку юмористов, вернуться к насущным проблемам с конкретными решениями. Таким видели его поклонники в спорте, таким его знают партнеры по бизнесу, таким он был совсем недавно, когда пытался спасти алматинский ипподром и сумел отстоять его. В эксклюзивном интервью корреспонденту центра деловой информации Kapital.kz Ислам Байрамуков продемонстрировал – человек может быть по-настоящему откровенным, несмотря на высокие награды и почетные титулы. Разговор получился настолько интересным, что редакция Kapital.kz приняла решение опубликовать беседу в двух частях. Сегодня читайте о бизнесе Ислама Байрамукова, о его отдушине – лошадях и впечатлениях от недавней борьбы за алматинский ипподром.

- Ислам, о том, что вы «болеете» в хорошем смысле слова лошадьми, вы говорили не раз. Во что в итоге вылилась эта увлеченность?

- Да, лошади в моем сердце были с детства. Я вырос в сельской местности, дома у нас было хозяйство, все это время там проводились различные скачки, кокпар. Я наблюдал, видел. Мало того, у меня есть и такой опыт – соревнуясь на скачках, я упал с лошади, получил перелом одной руки, вывих второй, разбил голову, сотрясение получил. В общем, была такая тяжелая история. Но, тем не менее, после этого любовь моя к этим прекрасным животным не угасла, а, наоборот, с каждым разом крепчает. Вы знаете, основной деятельностью долгое время у меня были занятия борьбой, но чувство к лошадям я всегда хранил в себе. Постоянно интересовался информацией, черпал что-то, если за границей находился, читал разные репортажи с ипподрома, просматривал, было очень интересно. И с детства, помню, мы выписывали журнал «Коневодство и конный спорт», там писали о конной индустрии в советское время, о том, как она развивалась в Европе, в США, каких сильнейших скакунов завозили тогда в СССР для производства. Практически всю эту информацию я отслеживал. Уже после завершения спортивной карьеры я решил сходить на алматинский ипподром. Там мне дали программку посмотреть. Глянул в нее и увидел – все знакомые лошади, обо всех читал, знаю их происхождение, кто отец, кто мать. В общем, решил заняться конным спортом.

В 2004 году я официально ушел из вольной борьбы, а уже через пару лет мы с партнерами привезли первую лошадь, потенциал которой мы угадали. Эта лошадь выиграла Кубок Президента в 2006 году. Жеребец по кличке Солар Рейсер (в переводе – солнечный скакун). Он в годовалом возрасте был куплен в США и привезен в Россию, а потом мы его приобрели. Однако позже опять наступил некий переломный момент в моей карьере. Как-то я был на приеме у тогдашнего министра спорта Темирхана Досмухамбетова. Так получилось, что заходил я к нему по одному вопросу, а вышел оттуда старшим тренером сборной команды страны по вольной борьбе. Это был момент, сопряженный с экономическим кризисом. Тогда ипподром начал приходить в упадок, призовые практически пропали, люди «скакали» на голом энтузиазме. Содержание лошади выходило гораздо дороже, даже если призовые получали, не оправдывали затраты. Я, чтобы не раздваиваться, коль уж доверили такой ответственный фронт работы, решил сосредоточиться на государственной службе. Тогда началась первая волна кризиса.

На какое-то время отошел от лошадей, реже стал посещать ипподром. Но в 2009 году, когда нас, как говорится, «ушли» из сборной, я подумал, поразмыслил, посмотрел по сторонам и, несмотря на то что финансовая составляющая не улучшалась, ипподром по-прежнему находился в запустении, вернулся в конный спорт. И до 2014 года практически работали на голом энтузиазме. За счет энтузиазма коневладельцев привлекали какие-то призовые, было несколько спонсоров, что-то более-менее получалось. Но это было стихийно. Не было регламента. Не было календаря, чтобы люди наперед знали, готовились.

фото hippodrom.ru

- Но ведь даже в таких условиях ваши лошади умудрялись побеждать…

- Хотя чего нам стоили эти победы. Была такая история перед призом на Кубок Президента, за неделю до этого кто-то на ипподроме провел той, все лошади развлекали здесь гостей скачками. А произошло это все из-за того, что календарь скачек был неусовершенствован и не было уверенности, что приз президента состоится. Мы тогда с моим тренером решили, что для нас финансы не имеют большого значения, мы больше сосредоточились на статусе приза. Лошадь должна иметь имя. В этот раз мой скакун Май Мун Мубарек (в переводе - моя благословенная луна), точно так же как и Солар Рейсер, приходил на скачки буквально день в день. Хотя старались, все силы прикладывали, рассчитывали, чтобы хотя бы за 4 дня приходили, чтобы успели отстояться и вышли со свежими силами. Но какой-то злой рок. Неделю проводили в пути, на главные скачки для трехлеток, называются эти соревнования дерби, в честь основателя лорда Дерби в конце XVIII века, как правило, приходили поздно. В итоге Солар Рейсер четвертым пришел на дерби, хотя лидировал всю дистанцию, Май Мун Мубарек тоже шел уверенно, но стал третьим. Такой результат тоже считается неплохим. Через месяц на Кубке Президента он стал вторым. Хотя мы рассчитывали, что выиграем и там, и здесь. Но не суждено было. Потом он в России скакал не так успешно, потому что пик формы прошел, наверное. Получается, этот сезон немного скомканным у нас получился. Ну ничего, сейчас он отстоится, еще потенциал огромный. Вот так и работаем.

- Давайте поговорим о лошадях и конном спорте как о бизнесе, какие затраты здесь?

- Лошади - прекрасное животное. Во всем мире конная индустрия считается очень успешной. Конный спорт – это удел богатых людей, к коим я себя не отношу. Да, это большие затраты. Мало того, что ты купил лошадь, ты еще должен ее содержать, а это конюх, корма и все остальное, непредвиденные обстоятельства различные, когда лошадь болеет, фармакология очень дорогая. Поверьте, все это очень затратно. Но если подойти с умом, в первую очередь как к виду спорта, можно получить хороший результат. Очень важен, например, тренер, который будет готовить лошадь. Он у тебя царь во всех отношениях. Тренер, если хороший, думающий, успешный, ты ему доверяешь, есть послужной список, из каких побед скалыдывается его опыт, то он сможет довести лошадь до логического завершения. Для этого нужны хорошие способности. Бывает, высококлассные скакуны попадают в неумелые руки и ничего не выходит. Кто как относится к своему животному, видно по внешнему виду. Как говорят же, некрасивых женщин не бывает, бывают неухоженные. То же самое. Если все хорошо, она и блестит, и переливается, мышцы и все, что нужно. Взгляд о многом говорит. А бывает так, лошадь вроде и скачет, и двигается, но такой у нее вид удручающий, видно, что лошадь не в своей кондиции. У каждого тренера свой почерк, и его можно узнать по его лошадям.

- Сколько стоит хорошая лошадь у нас в Казахстане?

- Потомство от хороших родителей всегда пользуется спросом. Это немалые деньги. В Казахстане можно купить очень даже хорошую лошадь. У нас порядка 150 голов завозят ежегодно, в том числе из Европы, Северной Америки, не говоря уже о России и так далее, то есть везут постоянно. Лошадь стоит на аукционе от 500 долларов, вот буквально недавно одного жеребенка продали за 6 миллионов долларов. Покупатели – сильные мира сего. Это руководители корпораций, синдикаты, игроки скаковой индустрии. В их числе шейх аль Мактум, он же вице-министр иностранных дел, эмир Дубая, министр обороны. Все его семейство задействовано в скаковом мире, и логическим завершением у них становится фестиваль, который они сейчас проводят. Закончится он 26 марта, это Кубок мира, где будет разыгрываться 39 миллионов долларов, и одна главная скачка Кубка мира – ее призовой фонд – 10 миллионов долларов. Там представлены все континенты – Европа, Азия, Америка, Океания, Австралия. Мы такого уровня пока не достигли, нам бы со своим хозяйством разобраться.

- Совсем недавно вы сумели решить главную проблему, как вы говорите, вашего хозяйства, я говорю о борьбе за ипподром.

- Да, это случилось буквально благодаря чуду. Хочу, пользуясь случаем, поблагодарить администрацию Алматы – и прежнюю, в лице Ахметжана Есимова, и нынешнюю с Бауыржаном Байбеком во главе. Они нас поддержали. Я имею в виду ипподром, который был на грани сноса, хотя об этом я слышу с первых дней, как попал на алматинский ипподром. Вот тогда еще витало в воздухе, что его хотят снести и то ли китайский рынок построить, то ли под соцжилье, потом собрались торговый центр вроде строить. Но потом начался кризис, и, видимо, этот вопрос отложили. В этом году решительно дали отпор конюхам, сказали – все, сезона не будет, ипподром закрыт, будем сносить и строить соцжилье. Так получилось, что еще осенью, когда мы только проводили жеребьевку, своим коллегам я предложил: давайте соберемся, начнем ходить по инстанциям, писать. Вроде все «да-да», но потом кто-то уехал в командировку, кто-то забыл, ну и весной дождались, что все, ипподром закрыли, никого не впускали. Ну тогда я взял на себя ответственность. Собрали инициативную группу, написали письмо, начали ходить по пресс-конференциям. Акимат нас сразу поддержал и обнадежил, что сноса не будет. Все это время я переживал, что сезон-то идет. А нас туда не впускают. Пока были проблемы с ипподромом, мы проводили скачки за 30 километров от Алматы, абсолютно никаких условий, стандартов, колдобины везде, вы представляете, лошадь по таким гонять. Хозяин потратил на нее столько денег, а лошадь что-нибудь сломала себе, и все, она негодная. Сезон в общем-то мы потеряли. Только прежнее руководство на законодательном уровне провело через маслихат покупку ипподрома в собственность города, буквально за этим следует девальвация. Все это в прессе ведь озвучивалось, сам аким говорил, что ипподром оценили в 4 миллиарда 200 миллионов тенге, была оценочная комиссия. Эту сумму, если в эквиваленте на тот курс считать, выходило около 22 миллионов долларов. Немалые деньги. Хотя я возмущался: за половину этой суммы можно отстроить семизвездочный отель со всеми требованиями и инфструктурой. Потом пришло новое руководство, мы, не теряя надежд, снова обратились, снова ходили по инстанциям, и нас поддержали. За что тоже огромное спасибо. Если бы алматинский ипподром пошел бы под снос, можно было бы говорить, что конная индустрия, классическая дисциплина в своем виде прекратила бы свое существование. Алматинский ипподром входил в пятерку лучших на всем постсоветском пространстве. Это единственный в нашей стране сертифицированный ипподром. Результаты, показанные здесь, регистрируются в общем реестре результатов, потом своя племенная книга есть, которая также все учитывает. И, вообще, когда я стал копаться в бумагах, нашел целевое назначение ипподрома. Выяснилось, что это рекреационная зона. То есть неделимая, ее нельзя расчленять, нельзя сносить, нельзя возводить постройки. Она должна оставаться в первозданном виде.

almaty.admir.kz

- Каким теперь, когда удалось отстоять ипподром, вы видите его будущее? И ваше тоже как бизнесмена в конной индустрии?

- Что такое ипподром? Это многофункциональное сооружение, которое должно использоваться с пользой для интересов города. А это и концерты, и мероприятия разные. Я все время говорил: «Ребята, посмотрите в Сингапуре, Кубок Louis Vuitton проводится, кубки Samsung, все эти бренды есть и у нас. Мало того, ведущие бренды мировой индустрии, модной индустрии - Hermès, Gucci и так далее, везде у них в мотивах есть лошади, конная сбруя. О чем это говорит? О том, что вся Европа тянется к лошадям. Вот я мечтаю, что на нашем ипподроме появятся когда-нибудь дамы в шляпах, как в Англии. Я всегда говорю – наши женщины очень красивы, шикарно одеваются. Но должен быть выход. Где вы видели даму в шляпе? А ипподром – это дресс-код в первую очередь. Представьте, придут женщины, как в кино, в красивых платьях, шляпах, мужчины во фраках, бабочках. Для этого нужно всего лишь привести ипподром в надлежащий вид. Почистить газоны, цветочки посадить, побелить, помыть, плитку положить, чтобы народ пошел, чтобы ведущие представители брендов туда захотели прийти. Все можно реализовать, нужно только, чтобы ипподром был. Вчера буквально нам озвучили, что реконструкция ипподрома Алматы намечена на 2016 год. Будем надеяться, что и народ пойдет, и дамы в шляпах будут. Это мечты, которые нужно воплощать в жизнь. У нас нет никаких секретов, мы говорим о наших планах везде, и мы к этому идем.

- А в плане развития самого конного спорта в нашей стране что делается?

- Вот недавно в Таразе в рамках празднования 550-летия Казахского ханства было презентовано поло. Президентом этой федерации стал министр сельского хозяйства Асылжан Момытбеков. Минсельхоз – это то ведомство, которое напрямую должно быть ответственно и заинтересовано в развитии скачек, опять же отсюда развитие туристического кластера. У нас есть Медеу, есть Шымбулак. Иностранец, хорошо, каждую субботу-воскресенье будет выезжать на природу, подышит. Да, это замечательно. А что дальше? Ему ведь захочется и еще что-то посмотреть. Тогда он приедет на ипподром. Иностранцы все любят скачки. 70% точно от лошадей без ума. Тут же вам и школа верховой езды, иппотерапия для детей с диагнозом ДЦП, пункты проката. Вариантов очень много. Просто нужно ставить компетентных людей на места и достойно финансировать. Потому что без финансирования извне скаковая индустрия не сможет существовать. Опять же, откуда брать эти деньги? У нас практически в каждом областном центре есть затратная часть бюджета – это футбол. И этом притом что они решают задачи республиканского значения, на них тратятся колоссальные средства. Траты на конный спорт в сравнении с ними смехотворны. А проще говоря, их и нет в последнее время. Я читал аналитику одного в прошлом политика, сейчас он спортивный функционер, посмотрел: цифры от 10 миллионов до 30 миллионов и выше – годовой бюджет. Представляете, какие деньги? А ведь нам много не надо. Вот из того, что вы им выделяете, дайте нам 5-10 процентов ежегодно, и будет шикарно. Все будет цвести, пахнуть и развиваться. Много денег не надо. Он не такой затратный, этот вид спорта. Зато будет развиваться с огромной скоростью. Сегодня в Средней Азии единственная страна, где как-то развивается скаковая индустрия, это Казахстан, после России. Потом уже Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан – там его практически нет, этого вида спорта. Если все это принять во внимание, обеспечить бюджетом, достаточным на призовые и содержание ипподрома, развитие инфраструктуры - пожалуйста, все что угодно! Посмотрите на Китай. Сейчас там в каждой провинции по сто ипподромов. Они везде. Скупают у нас, в России, Америке лошадей, развивают это дело на уровне главы государства. Посмотрите на Монголию. Вот говорят, Монголия – независимая страна, от нее ничего не зависит (улыбается), но на сегодня Монголия развивается семимильными шагами. В этом году монголы выиграли австралийское дерби. Лошадь звали Монгольский Хан. А буквально недавно «монгольский жокей-клуб» выиграл в США крупный приз Бредерс кап-спринт по траве. У нас же все уходит назад. Мы свой последний ипподром отбиваем. Хорошо, что нас услышали, повторюсь. Окажите поддержку нашим коневладельцам и тренерам, у нас есть потенциал скакать в Европе и там реализоваться. На всех уровнях чиновники, политики, функционеры поют дифирамбы нашему президенту, отмечая его безусловную роль в успешном и поступательном развитии нашего государства, а вот когда коснулось дела – нужно было провести самую престижную скачку на приз президента на алматинском ипподроме, то особого энтузиазма я не заметил. Если любите – любите по-настоящему! Получается, простые граждане больше любят президента, чем чиновничья рать, ведь до этого мы сами своими силами организовывали эту престижную скачку, собирали всем скаковым миром призовой фонд, чтобы приз президента был достойным!

- Сколько лошадей у вас, Ислам?

- Табуна нет, зато в активе есть победы. У меня было такое, что мы приезжали в Россию, покупали лошадь, и она на следующий день там выигрывала. Была одна такая красавица кобыла. Самый крупный приз, который получали, – 100 тысяч долларов в 2006 году. Лошадь была куплена очень дорого, но если брать ее первоначальную стоимость, она отбила. Вообще, одна лошадь может содержать всю конюшню, весь штат. Если лошадь успешная – содержит тренеров, корма, работников.

- И все-таки сколько лошадей в вашем владении?

- С десяток-другой, и все они очень качественного происхождения. Есть лошади с очень хорошим потенциалом, сейчас им два-три года – это основной период времени, когда реализоваться должна лошадь, животное раскрывается. Вот сейчас на три года четыре головы есть. У троих из них просто потрясающее происхождение, цену лошади определяет ее призовой фонд. Есть жеребенок, у которого отец «наскакал» около 8 миллионов долларов, брат мамы – чемпион мира, около 4-5 миллионов выигрыша. У одного жеребенка мама выиграла 300 тысяч долларов, отец роскошного происхождения. Вот в таком духе. Полгода, пока сезон, они активны. Остальное время тренируются, получают нагрузку. Если лошадь не получает нагрузку, она испытывает стресс.

- А как часто проходят скачки?

- На крупные призы - раз в две недели. Сезон у нас начинается в мае, заканчивается в сентябре или октябре. Там на такие призы, как приз-открытие, летний приз, большой летний, дерби, приз Минсельхоза, приз элиты, приз жокей-клуба, приз президента. Названия призов везде одинаковое. Теперь что касается спонсоров. Мне кажется, законодательно нужно ввести какие-то налоговые поощрения для них, было бы замечательно. Сейчас налоговых послаблений нет.

- Как расстаетесь с лошадьми?

- Есть такой закон в бизнесе: какая бы потрясающая лошадь ни была, если за нее дают приличные деньги, которые в разы окупают ее, нужно продавать. Есть такой уговор также с тренером - если приходит хороший клиент и дает за нее ту сумму, которая нам нужна, мы ее продаем. Недавно мне предложили очень хорошего скакуна, я эту лошадь долго рассматривал, советовался с нашими местными специалистами, я такой человек, ничего не могу скрывать. У нашей основной лошади случились небольшие проблемы, думал взять еще одну, привезти ее сюда на скачки. Но потом, когда я все взвесил, подумал, что лошадь уже подходит к своему критическому возрасту - с 5 на 6 лет переходит, я понял, что нет смысла покупать лошадь, она физиологически очень скоро пойдет на спад, и я отказался от такой покупки. Хотя лошадь супер. Можно при хорошем обращении ее срок испытания продлить еще года на три. Она может быть успешной, ее импортировали из США, а там ведь комплексный подход. Вы знаете, по большому счету конечное слово за тренером. У меня очень хороший тренер. Хотя хорошим он должен быть по определению, но у него еще должны быть успехи. Мой тренер чем мне импонирует, когда у других спрашиваешь совета, многие мнительные, отвечают размыто. Он категоричен всегда, ему тысячу покажи, он одну увидит и четко укажет. Вот это мне в нем нравится. Зовут его Мазихов Хачим. Он в свое время сделал наших скакунов-победителей, воспитал большое поколение лошадей.

(Продолжение следует… )