1. Главные новости
›
2. Эксперты

Мода на механическое регулирование прошла

Правительству и Нацбанку потребовалось почти 6 лет, чтобы расчистить активы казахстанских банков от старых проблем. За последние три года просроченная задолженность свыше 90 дней снизилась с 30,3% до 22,8%. Хотя, считает Екатерина Трофимова, первый вице-президент Газпромбанка, это по-прежнему высокие цифры в сравнении с другими странами, но прогресс налицо.

В то же время, отмечает она, за последние 5 лет на рынке появилась целая группа успешных быстрорастущих банков, которые из мелких превратились в стабильных игроков списка 15 крупнейших финансовых институтов. Это здоровая тенденция, которая должна привести к повышению доступности банковских услуг для малого и среднего бизнеса, повышению операционной эффективности бизнес-процессов и способствовать стимулированию экономического роста в Казахстане. Об этом в интервью «Капитал.kz» рассказала Екатерина Трофимова, которая с 2000 по 2011 годы работала финансовым аналитиком, директором и главой группы рейтингов финансовых институтов России и стран СНГ в компании Standard & Poor’s (Франция, Париж).

- На Петербургском международном экономическом форуме вы отметили, что мода на регулирование постоянно меняется. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом. Как это отразится на банках и регуляторах в целом, к чему это приведет – к саморегулируемости рынка?

- Саморегулируемость организаций, в которых сосредоточено до 90% сбережений населения, – это не самый правильный путь. Банковское регулирование является результатом логичного стремления к защите интересов вкладчиков и в конечном счете к финансовой стабильности в экономике. Другое дело, что на фоне кризисных событий (одной из причин которых стал агрессивный риск-аппетит банков) велик соблазн сместить акцент критики на одного из участников экономической цепочки и внедрить чрезмерно консервативные правила его функционирования. Однако следует помнить, что, кроме глубины ограничений, принципиально важной является и скорость их применения.

Не стоит забывать, что в мировом масштабе 1% дополнительной достаточности капитала – это величина в объеме сотен миллиардов долларов, которая могла бы мультиплицироваться в еще большем объеме в кредит экономике и стимулировать рост мирового ВВП. Хороший пример – неофициальная позиция США по вопросу применения нормативов Базель III. Понимая чрезмерность некоторых регулятивных ограничений и оценивая удар по конкурентоспособности американских банков, регуляторы финансового рынка Соединенных Штатов не стремятся во что бы то ни стало принять и внедрить рекомендации Базельского комитета, действуя по своей намеченной линии структурных изменений банковского бизнеса. Поэтому я раскрою свой тезис так: прошла мода на механическое регулирование, настает время содержательной оценки рисков и выявления структурных дисбалансов в банковском секторе.

- Какие еще тенденции вы наблюдаете на мировых банковских рынках?

- Сегодня все основные глобальные тенденции на банковских рынках в той или иной степени являются последствиями мирового финансового кризиса 2007-2009 годов, который, безусловно, серьезнейшим образом повлиял на ландшафт мировой банковской системы. Основные структурные тренды – это, прежде всего, снижение аппетита к риску банковских организаций, уменьшение транснациональной активности и разделение классического банковского и инвестиционного бизнеса. С одной стороны, это результат развития регулирования (в частности, правило Волкера и закон Додда-Франка в США, глобальное внедрение принципов Базель III), с другой – ответ на вызовы времени и экономики. Все больше финансовых организаций возвращаются к стратегии концентрации на домашних рынках, инвестируя в развитие традиционных компетенций с фокусом на эффективный риск-менеджмент.

Эти тенденции накладываются на бурный рост современных технологий продаж, экспоненциальное развитие интернета. Современный банк просто не может себе позволить игнорировать цифровые каналы продаж, поскольку все большая часть потенциальной клиентской базы представляет собой продвинутую интернет-аудиторию.

Также нельзя не оставить без внимания еще один глобальный тренд – государства играют более заметную роль в финансовом секторе. Это проявляется в различных формах и наблюдается как в странах СНГ, так и в Европе (программа LTRO) и США (программы количественного смягчения по выкупу активов). Хорошо это или плохо – вопрос в большей степени риторический. Я придерживаюсь мнения, что это особенность фазы экономического цикла, которая со временем утратит свою значимость и на смену ей придет новый поток частных инвестиций.

- Каков ваш прогноз развития мировых банков в ближайшее время? Какие основные угрозы стоят перед ними?

- Как я уже отметила, регулятивное воздействие является основным фактором развития банковских организаций во всем мире. Это, прежде всего, влияет на такой показатель, как возврат на капитал, который является ключевым критерием для портфельных и стратегических инвесторов. Если в долгосрочной перспективе рынок будет оценивать потенциал финансового сектора слабее относительно других отраслей, мы будем наблюдать сценарий статуса-кво с минимальными структурными изменениями. Если же удастся сбалансировать стремление регуляторов к финансовой стабильности и риск-аппетит банковского сектора (что диалектически выглядит логично), то мы вправе ожидать новую волну интереса к финансовому сектору, дальнейшее повышение доступности банковских услуг и снижение транзакционных издержек в мировой экономике.

- На протяжении 10 лет вы отслеживали казахстанский рынок. Каким он вам видится на сегодняшний день? Успешно ли, по вашему мнению, прошли продажи национализированных банков (Альянс банка, Темiрбанка и БТА)?

- Банковский рынок Казахстана в период после 2008 года характеризовался, прежде всего, большим объемом проблемных активов на балансах кредитных организаций. У государства, Национального банка ушло практически 6 лет на то, чтобы сломить тренд и расчистить отрасль от старых проблем. Так, за последние три года просроченная задолженность свыше 90 дней снизилась с 30,3% до 22,8%. Это по-прежнему высокие цифры в сравнении с другими странами, но прогресс налицо. В связи с этим реструктуризация (консолидация) крупнейших банков с наибольшим объемом проблем – это, безусловно, один из правильных путей решения системной задачи. Сейчас трудно говорить об успешности той или иной сделки, поскольку банки только начинают новую страницу своей истории, разработали и приняли новые долгосрочные стратегия развития. В конечном счете эффективность их реализации и будет критерием успешности.

Особого упоминания заслуживает конкурентная динамика – за последние 5 лет на рынке появилась целая группа успешных быстрорастущих банков, которые из мелких превратились в стабильных игроков списка 15 крупнейших финансовых институтов. Это здоровая тенденция, которая должна привести к повышению доступности банковских услуг для малого и среднего бизнеса, повышению операционной эффективности бизнес-процессов и способствовать стимулированию экономического роста в Казахстане.

К сожалению, этого пока что недостаточно для признания данных позитивных изменений рейтинговыми агентствами и повышения оценок всего банковского сектора и отдельных банков. Я и моя команда Центра рейтингового консультирования Газпромбанка, состоящая из бывших аналитиков большой тройки рейтинговых агентств, уже несколько лет успешно работаем на казахстанском банковском рынке. Мы видим направления, в которых должны происходить качественные изменения, но для этого должна проводиться скоординированная работа на межведомственном уровне.

- Расскажите о банковском рынке России. Чему вынуждены сегодня противостоять банки РФ? Научились ли они жить в условиях санкций?

- Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что банковский сектор достойно прошел через стрессовую ситуацию конца 2014 года. Характер шока был краткосрочным, но своевременная реакция банков, а также действия Банка России и правительства способствовали оперативному купированию проблем без реализации сценария системного кризиса. Показательной является майская статистика банковского сектора: впервые с начала года основные балансовые показатели вышли в рост, а финансовый результат сектора стал положительным (9 млрд рублей) по итогам первых 5 месяцев года.

Новый вызов, стоящий перед российскими банками, – поиск точек роста в нынешней экономической реальности. Многие эксперты сходятся во мнении, что текущий спад экономики, инвестиционной активности будет продолжительнее прошлых кризисов. Поэтому на повестке дня стоит не просто вопрос повышения операционной эффективности или сокращения издержек, а перенастройка всей стратегической карты бизнеса, переосмысление приоритетных отраслей для финансирования, увеличение доли непроцентных доходов, модернизация процедур риск-менеджмента. Отмечу, что должны продолжиться процессы оздоровления финансового сектора Банком России, а также консолидации.

- Андрей Костин, глава ВТБ, в ходе ПМЭФ отметил, что крупные российские банки ограничены в доступе к международному рынку фондирования. Как вы считаете, когда откроются рынки для российских банков?

- Международный рынок фондирования не ограничивается западными рынками капитала, доступ к которым, безусловно, сегодня ограничен для российских банков и компаний. Газпромбанк и в прошлые периоды не ограничивался заимствованиями в традиционных валютах и рынках, расширяя географию базы инвесторов, преимущественно за счет азиатских финансовых рынков. Поэтому ответ на данный вопрос – это не конкретный год или квартал; в каждом конкретном случае успешность института будет зависеть от диверсификации базы инвесторов и умения работать на финансовых рынках разных экономик.

- Ваше мнение относительно создания ЕАЭС и единого финансового рынка в рамках этого союза?

- Экономическая интеграция на постсоветском пространстве и в более широком смысле в Евроазиатском регионе является гармоничным этапом развития национальных экономик и укрепления торгово-экономического партнерства. Финансовый рынок – не исключение, и синергетический эффект от единого финансового рынка ЕАЭС, безусловно, есть. Вместе с тем стоит отметить, что в силу объективных причин более актуальными на данном этапе являются вопросы таможенной и налоговой политики, а также антимонопольного регулирования.

- Казахстанский Нацбанк намерен перейти к инфляционному таргетированию. Мнения по этому поводу расходятся. Каково ваше мнение по этому поводу?

- Инфляционное таргетирование сегодня – наиболее продвинутый режим монетарной политики, позволяющий центральным банкам поддерживать стабильность финансовой системы даже в случае резких изменений внешнеэкономической конъюнктуры.

Текущая политика Нацбанка – поддержание управляемого плавающего курса валюты за счет интервенций – в долгосрочной перспективе является сравнительно более уязвимой. Способность центрального банка проводить интервенции ограничена его резервами, и после их исчерпания обычно следует резкое изменение стоимости валюты, а затем – скачок инфляции.

Поскольку на нефть, газ и нефтепродукты приходится около 75% экспорта Казахстана, зависящие от них финансовые потоки могут быть крайне волатильными при резких изменениях нефтяных цен. В этом случае политика таргетирования инфляции и гибкого валютного курса позволит сгладить эти колебания, поддержать сбалансированность государственного бюджета и конкурентоспособность экономики. Кроме того, предсказуемый уровень инфляции позволяет реализовывать более долгосрочные инвестиционные проекты.