Финансы
15.11.2021 · 09:00
Операционная эффективность банков в Казахстане выше, чем в ЕС
Об этом заявила эксперт S&P Global Ratings Ирина Велиева
Финансовая система Казахстана: от дикой до передовой
Финансист Аскар Елемесов рассказал о том, как внедрялись рыночные механизмы в банках и укреплялось доверие к нацвалюте15 ноября Казахстан отмечает День национальной валюты и профессиональный праздник работников финансовой сферы. Именно эта дата 28 лет назад была ознаменована началом новой эпохи в истории независимого государства. С того момента стране пришлось пройти достаточно долгий и тернистый путь, прежде чем поставить экономику на рыночные рельсы, запустить денежно-кредитные механизмы, внедрить международные стандарты в банках. О том, как все это происходило и развивалось, в беседе с корреспондентом центра деловой информации Kapital.kz поделился известный финансист, руководитель офиса рейтингового агентства АКРА в МФЦА Аскар Елемесов.
Во время интервью он также рассказал, почему банковская система РК признавалась в начале нулевых самой передовой на территории СНГ, есть ли шанс вернуть этот статус в ближайшие годы и какое количество банков оптимально для удовлетворения внутреннего спроса в Казахстане.
- Аскар, как вы считаете, с введением национальной валюты как быстро Казахстан обрел свою «финансовую» независимость? И как долго, по вашему мнению, тенге завоевывал доверие у населения?
- Прежде всего хочу сказать, что введение национальной валюты было неизбежностью, так как с прекращением существования СССР в декабре 1991 года все республики постепенно отказывались от советского рубля. Казахстан был последней страной бывшего Советского Союза, внедрившей собственную валюту. Безусловно, ее наличие традиционно является одним из важнейших атрибутов независимости страны.
Конечно, доверие к национальной валюте сейчас невозможно сравнивать с 90-ми годами. На заре независимости все крупные сделки, такие как покупка квартиры или машины, рассчитывались в долларах, иногда на севере страны принимали ныне почти забытые дойчмарки (бывшая валюта Федеративной Республики Германия). Такая ситуация продолжалась где-то до 2004-2005 годов.
В последние годы я не слышал ни об одном случае отказа в приеме тенге за оплату товаров или услуг на территории Казахстана. Это говорит о том, что тенге пользуется абсолютным доверием в качестве платежного средства.
Кроме того, скажу, что сегодня более половины всех депозитов в банковской системе деноминированы в нацвалюте, что также подтверждает высокий уровень доверия к ней, как к средству накопления.
- Какие глобальные проблемы имели место в период становления финансовой системы независимого Казахстана?
- В глобальном плане начало и середина 90-х годов характеризовались как период, когда для постсоветского пространства важнейшим приоритетом являлась стабильность – политическая и экономическая. Следует напомнить, что в тот момент в ряде стран СНГ (Молдова, Россия, Армения, Грузия, Азербайджан, Таджикистан) шли или только закончились масштабные военные конфликты, повлекшие за собой десятки тысяч жертв и сотни тысяч беженцев. При этом в 1991–1993 годах ядерным оружием в качестве наследников СССР обладали Россия, Украина, Казахстан и Беларусь, и потенциальная гражданская война на территории какой-нибудь страны с наличием ядерных боеголовок была одной из главных мировых угроз. Экономика тоже была в упадке. Инфляция достигала сотен и тысяч процентов в год.
Поэтому огромные усилия ведущих западных стран были направлены на стабилизацию региона, в том числе и на построение рыночных институтов. Это позволило странам – лидерам данного процесса стать инвестиционно ривлекательными, быстро получить финансы и техническую помощь для становления экономики. В их числе Казахстан был одной из наиболее успешных.
- Я знаю, что начало вашей трудовой деятельности как раз совпало с этим периодом. Могли бы вы из собственного опыта рассказать, как происходил переход финансовой системы РК к рыночным механизмам, как внедрялись международные стандарты в банках?
- Начну с того, что первый коммерческий банк в Советском Cоюзе был создан в 1988 году на территории тогда еще Казахской ССР, а именно в городе Шымкенте, и назывался он «Союз».
Что касается меня, то я действительно начал работать в финансовой сфере еще в 1994 году. Тогда банковская система скорее напоминала американскую модель приблизительно столетней давности, со множеством мелких частных банков и достаточно активным, но диким рынком ценных бумаг при минимуме регулирования. Кстати, в США до сих пор функционирует несколько тысяч банков, что больше, чем во всей Европе вместе взятой. В этом плане на Штаты до последнего времени в чем-то походила Россия.
В Казахстане в начале 90-х годов насчитывалось около 200 банков, которые открывались чуть ли не ежедневно, причем повсюду, в том числе в подъездах домов, размещались на разных площадках - занимали по 1-2 комнаты. Я даже знал банк, располагавшийся в здании роддома (смеется).
Конечно, тогда мало кто предполагал, что ситуация может так быстро и кардинально измениться. Помню, как в 1995 году на одном из первых аукционов по ГКВ (государственные казначейские векселя - так тогда назывались государственные ценные бумаги Казахстана), деноминированных в долларах, их доходность составляла около 200% годовых. Ставки кредитования в долларах в лучшем случае исчислялись десятками процентов годовых, тенгового рынка практически не существовало. Депозиты вообще никак не гарантировались.
Очевидно, что в такой ситуации единственно верным путем стало введение международных стандартов. Это и послужило толчком для преобразования остатков советской плановой финансовой системы в рыночную.
Так, в 1995 году после принятия Закона о банках и банковской деятельности произошла первая попытка упорядочить банковский сектор РК, когда начали планомерно увеличивать требования к капиталу, после чего последовали повсеместные отзывы лицензии банков.
Сектор стал сужаться, и уже в конце 1990-х годов наша страна по уровню капитализации на один банк была на 1-м месте во всем бывшем Советском Союзе. А в 2000 году Казахстан первым в СНГ полностью перешел на международные стандарты бухгалтерского учета. Те банки, которые не успели этого сделать, были попросту закрыты.
Таким образом, банковская система стала более прозрачной и понятной и напоминала современную европейскую (континентальную) модель с доминированием коммерческих банков как основных финансовых посредников (в отличие от американской, где рынок капиталов играет гораздо более значительную роль). В свою очередь это делало ее привлекательной для западных инвесторов.
В 1998 году был дан старт пенсионной реформе, в результате которой к середине нулевых в Казахстане сложился достаточно крупный для развивающейся страны класс институциональных инвесторов (с общими активами под управлением более 10% от ВВП страны). Данный фактор мог стать важным подспорьем в развитии рынка ценных бумаг, особенно на фоне того, что приблизительно в это же время Казахстан воспринимался западными портфельными инвесторами как лидер рыночных реформ и наиболее привлекательный рынок для инвестиций в СНГ.
В сентябре 2001 года Казахстан также первым на территории СНГ получил суверенный кредитный рейтинг инвестиционного уровня от одного из ведущих международных рейтинговых агентств.
В 2006–2007 годах ряд крупных казахстанских компаний и банков умело использовали момент и вышли на IPO, разместив свои ценные бумаги на сотни миллионов долларов. Конечно, тогда эти суммы казались гораздо более внушительными, чем сейчас.
- Получается, что в 2000-х банковская система Казахстана была самой передовой в СНГ. Как вы думаете, чья это была заслуга?
- То, что банковский сектор Казахстана часто называли в те годы лучшим в СНГ, я думаю, было, с одной стороны, заслугой многих руководителей и работников сектора – как регулятора, так и рынка. С другой стороны, это также стало частным случаем в целом успешного странового позиционирования – как реальных реформ, так и удачного PR.
К сожалению, сейчас об этом можно говорить лишь в прошедшем времени. Сначала мировой финансовый кризис 2008 года, затем окончание глобального суперцикла на сырьевые товары и появление disruptive technologies, а также обострение геополитических проблем в регионе – кардинально изменили ситуацию, сместив фокус инвесторов.
- Есть ли шанс вернуть этот статус, особенно в свете развития финтех-направлений, выхода отечественных банков на IPO международных бирж?
- Наверное, в ближайшие годы сложно ожидать повторения сценария конца ХХ – начала ХХI века со схожим сочетанием различных факторов – как глобального, так и регионального плана, которые позволили бы стране вновь обрести статус лидера.
Шанс, безусловно, есть, но он небольшой. Если говорить о конкурентоспособных на глобальном уровне IT-технологиях, как драйвере финтех-направления, то у Беларуси, я считаю, больше шансов стать самой передовой финансовой системой среди стран СНГ. Это объясняется тем, что их система образования ежегодно выпускает на рынок тысячи или даже десятки тысяч абсолютно готовых IT-специалистов (при населении около 9 млн человек). Для сравнения: в Казахстане количество таких специалистов в год составляет всего несколько сотен, реально, наверное, только 150-300 человек. Вместе с тем экспорт услуг IT-сектора Беларуси достигает порядка 1,5 млрд долларов, в то время как у Казахстана он составляет чуть больше 100 млн долларов.
- В последнее время мы видим, что сектор сужается. На ваш взгляд, с чем это связано?
- Большая концентрация, которая сегодня происходит не только в стране, но и в мире, обусловлена тем, что более крупные игроки за счет своего размера легче на себя принимают расходы, связанные с цифровизацией, или риски на капитал. Соответственно, они получают преимущество перед небольшими финансовыми институтами. Это приводит к сужению сектора и уходу из него более слабых игроков.
В целом мы сейчас следуем мировым тенденциям, поэтому нельзя сказать, что мы делаем или делали что-то не так.
Наверное, из экстраординарного, что Казахстан сделал в финансовой сфере за 30 лет, можно вспомнить только один случай – это когда БТА банк не ответил по своим обязательствам в конце 2008 или в начале 2009 года. На тот момент это была самая большая реструктуризация банковских обязательств в мировой истории на развивающихся рынках, оцениваемая приблизительно в 13 млрд долларов.
В дополнение к этому, еще один рекорд: кейс БТА банка в лондонском суде был самым большим судебным иском по мошенничеству и по количеству страниц (писали, что порядка миллиона страниц) за почти тысячелетнюю историю правосудия Англии, насколько я помню.
- Как вы сейчас оцениваете банковский сектор РК и какими видите перспективы его развития в последующие года три?
- Безусловно, новые мировые тенденции в экономике и финансах, технологическая революция, цифровизация не обходят и наш рынок стороной. По прибыльности казахстанские банки сейчас показывают очень интересные результаты. Также можно говорить об успешном отечественном опыте построения экосистем вокруг коммерческого банка, что сказывается и на динамике цен на акции нашего банковского сектора.
Между тем недостаточный уровень развития рынка ценных бумаг РК является одной из системных проблем финансовой отрасли страны. Немалую роль в этом играет отсутствие на страновом уровне такого важного элемента, как собственная рейтинговая индустрия.
При этом, я думаю, что концентрация банковского сектора продолжится. То есть больше бизнеса будет переходить, как я уже сказал, к более крупным финансовым институтам.
- Не приведет ли это к монополизации отдельных игроков сектора?
- Если привести в пример небольшие страны Европы, в частности Скандинавию (Дания и Норвегия), или Нидерланды, где по 3 банка занимают примерно 50% сектора, то можно задаться вопросом, а являются ли они в какой-то мере монопольными? Да, являются, если исходить из формальных признаков.
Но все знают, что в этих странах эффективные экономики, самые высокие показатели индекса развития человеческого капитала, социально направленная инфраструктура. И в этих условиях говорить, что они делают что-то не так, очень сложно.
С другой стороны, будет ли лучше, если этим банкам искусственно создадут конкурентов? Я что-то сомневаюсь.
- А по вашему мнению, сколько оптимально нужно банков Казахстану для удовлетворения, скажем так, внутреннего спроса?
- Количество банков никак не связано с обеспеченностью рынка банковскими услугами. В целом у нас очень низкий уровень добавленной стоимости в экономике, так как она имеет сырьевую направленность. В свою очередь сырьевым компаниям не требуется большое количество банков. В принципе, я думаю, что как минимум два должно быть точно (смеется), но поскольку у нас страна географически неоднородная, то оптимально 10 банков, наверное, будет достаточно.