1. Главные новости
›
2. Экономика

Руслан Ерденаев: Если вы успокоитесь, то застрянете

Руслан Ерденаев, председатель правления ЕНПФ, в рамках проекта HiPO Talks рассказал о лайфхаках для тех, кто хочет построить карьеру без телефонного звонка и покровителей. А также о том, какие проекты сейчас реализует крупнейший финансовый институт в Казахстане, имея данные на более чем 9 миллионов работающих казахстанцев.

Мы встретились с главой ЕНПФ Русланом Ерденаевым в его скромном кабинете и узнали о внутренней кухне единственного в стране государственного пенсионного фонда. В первую очередь мы удивились, что сотрудники ЕНПФ не являются государственными служащими, а во-вторых, мы узнали об уникальных проектах, над которыми сейчас работают в фонде, и о том, каких сотрудников больше всего холят и лелеют. Но обо всем подробнее в нашем интервью.

— Руслан, вы закончили Российскую экономическую академию Плеханова, выбрали профессию экономиста. Это был осознанный выбор или дань моде в то время?

— Желание получить экономическое образование было осознанным. Начало 90-х годов — это было начало предпринимательства, и появлялись новые профессии. В то время я уже видел себя человеком, работающим в финансовой и банковской сферах. Были различные предложения относительно образования, но у меня никогда не было желания стать, например, медиком или работником правоохранительных органов – для этого, все-таки, нужно призвание. Выбор учебного заведения – это больше вопрос обстоятельств — в Плехановке был набор, который я смог пройти, поэтому решил учиться там.

Но я хотел бы сказать, что все-таки самое главное в период обучения – помимо получения знаний — это атмосфера, которая была в вузе и в нашей группе. Я до сих пор дружу с большинством одногруппников. Мы были единомышленниками и по-хорошему жадными до знаний. Помимо учебы, мы много занимались самообразованием через общение друг с другом. Так получилось, что кто-то был очень силен в математике, кто-то в языках, и мы старались помогать друг другу и расширяли свой кругозор. Поэтому я считаю, что для молодых людей важен не столько выбор вуза, сколько среда, которую вы можете создать вокруг себя. Если вы окружите себя правильными, жадными до знаний, по-хорошему амбициозными людьми, это даст свои плоды.

— Практически сразу после окончания академии вы начали работать в Национальном банке и курировали страховой сектор, а затем уже и весь финансовый рынок. Почему вы выбрали карьеру в надзоре, наверняка вам предлагали работу в частных компаниях?

— На самом деле большого выбора у меня не было. Найти работу в конце 90-х годов было сложно. В целом была сложная экономическая ситуация в стране. Национальный банк – это банк первого уровня, в который я попал традиционным образом – через рассылку резюме и собеседование, никаких покровителей у меня не было и нет. Очень стандартный путь поиска работы, который проходят все выпускники университетов (смеется). В то время Нацбанк открывал новый департамент, в который меня приняли. Говорить, что я целенаправленно выбирал место, где я хочу работать после университета, было бы неверно.

Все-таки больше выбирали меня. Не важно, какой вы университет закончили, все-таки на первом этапе молодых специалистов без опыта работы выбирают организации, а не наоборот. Вряд ли у кого-то из выпускников есть очередь из работодателей. В первые годы нужно доказывать, что ты достоин работать в этих организациях.

— Затем вы все-таки приняли предложение и начали работать на частном рынке. Не могли бы вы подробнее рассказать об этом опыте?

— С 1998 года по 2004 года я работал в Национальном банке, в различных департаментах, а затем в АФН (Агентстве финансового надзора). Потом поступило интересное предложение, и я решился поработать в частном секторе. Почему? Я решил, что это нужно для того, чтобы лучше понимать рынок, которым я занимался со стороны надзора. Дело в том, что я видел финансовый рынок только с одной стороны, со стороны чиновника. Мне хотелось взглянуть на этот рынок изнутри.

Когда вы работаете долго в одной организации и достигаете определенных успехов, то, попадая в другую сферу, вы получаете совершенно другой опыт и другие вызовы. Я за то, чтобы люди не сидели долго на одном месте, необходима хотя бы горизонтальная ротация для развития человека как профессионала. Я тоже хотел роста в профессиональном смысле. Вызов в том, что тот багаж, который я получил в одной организации, в новой организации уже никого не интересует, вам нужно доказывать свою компетенцию, доказывать, чего ты стоишь как профессионал.

Если вы успокоитесь, то застрянете. В частном секторе я понял, что не видел всего, что происходит на финансовом рынке. Я понял, что сам рынок живет по своим рыночным законам. И эти законы просты. В частном секторе рынком двигает прибыль, все коммерческие организации работают по уставу, в котором четко прописаны ее цели – это получение прибыли для акционеров. Все, что есть в организациях, создается только ради этой одной задачи.

Надзор смотрит на рынок по-другому, он отстаивает интересы государства в части развития и защиты всего рынка, потребителей, обеспечения финансовой устойчивости, регулирования. Это создание определенных правил и требований к капиталу, резервам. А рынок старается всегда минимизировать эти требования, чтобы максимизировать прибыль.

По своей сути я выступаю за либеральную экономику, верю, что сам рынок регулирует взаимоотношения между субъектами, но при этом главенствующую роль государства на рынке я признаю обязательным элементом. Регулирование существует во всех странах и в последние годы оно только возросло.

— Вы пришли в пенсионный сектор 7 лет назад, когда на рынке еще было много частных пенсионных фондов. Почему вы выбрали Государственный накопительный пенсионный фонд (ГНПФ)?

— Если вы спросите любого, кто работал в надзоре и перешел в частный сектор, интересно ли человеку снова поработать в государственном секторе, думаю, что большинство ответит вам положительно. Поэтому возможность вернуться в систему Нацбанка, когда мне предложили работу в ГНПФ, я воспринял положительно. По факту ГНПФ, несмотря на то, что фонд был государственным, работал по всем правилам частного рынка и не имел никаких преимуществ. Тогда по законодательству не было никаких различий, фонд работал в честной конкурентной борьбе.

Когда я пришел в ГНФП в 2009 г., его задачей было привлечение международного инвестора, на тот момент в составе акционеров был ЕБРР, он был введен как раз-таки для дальнейшей приватизации фонда стратегическим инвестором.

Однако в результате международного финансового кризиса, стало очевидно, что многие крупные игроки вообще не рассматривали возможность приватизации фонда, в связи с чем было принято решение продолжать деятельность ГНПФ и мы начали активно развивать нашу региональную сеть во всех крупных центрах и населенных пунктах.

В целом, конечно, я вернулся в государственный сектор, но не на государственную службу. Кстати, все сотрудники в ЕНПФ также не являются государственными служащими.

— А какие проекты вы реализовали в ГНПФ и продолжаете их развивать уже в ЕНПФ как в правопреемнике всех остальных фондов?

— На пенсионном рынке идут постоянные изменения: технические, внутренние, рыночные и законодательные. Пенсионный рынок работает с огромным количеством людей, фактически со всем экономически активным населением. Наша клиентская база сейчас превышает 9 миллионов человек.

Активных вкладчиков, которые регулярно делают отчисления, порядка 6,4 миллиона человек. Постоянные операции по их обслуживанию требуют соответствующего программного обеспечения и соответствующих бизнес-процессов. Самый серьезный вызов сейчас для любой финансовой организации, которая работает с миллионной клиентской базой, – это IT. Наша основная задача – это обеспечение качественного обслуживания на уровне лучших международных стандартов, а это, прежде всего, непрерывность и бесперебойность в оказании наших услуг, сохранность всей информации и ее конфиденциальность.

Конечно, у нас унифицированные операции, но из-за их объема нагрузка большая. К примеру, только в 2015 году мы провели более 6 миллионов операций в наших операционных залах. Фактически через нас за год прошло около 3 миллионов казахстанцев. Именно поэтому мы активно развиваем удаленные формы обслуживания и наиболее важные проекты у нас связаны именно с IT и с развитием инфраструктуры самого фонда.

Когда только появилась информация о возможности объединения всех частных фондов в один государственный, мы, не дожидаясь окончательного принятия решения, начали готовиться к тому, что это может случиться. Мы подготовили нашу IT-систему и весь программный комплекс, инфраструктуру и людей. И благодаря этой подготовке, в течение 6 месяцев, а это очень короткий срок, мы смогли объединить всю базу фондов в одну базу. Такого опыта нет нигде в мире. Чтобы было яснее, скажу, что в ГНФП было порядка 2 миллионов вкладчиков, а за 6 месяцев у нас их стало около 9 миллионов человек. И всех мы приняли быстро, со всей информацией. Мы должны были иметь людей, которые смогли бы быстро обработать информацию, иметь отделения, которые смогли бы принять эти 9 миллионов человек и обслужить, иметь четко прописанные процедуры, чтобы правильно реализовать такую интеграцию.

И это нужно было сделать так, чтобы сами вкладчики не почувствовали для себя никаких неудобств. Как это выглядело для вкладчика?

Еще вчера вкладчик был клиентом пенсионного фонда Народного банка, а сегодня он уже автоматически стал вкладчиком ЕНПФ, при этом он мог прийти в тот же день к нам и получить весь полный спектр услуг, который он получал ранее в своем фонде. Вот этому предшествовала огромная внутренняя работа, и я думаю, что наша команда успешно с ней справилась.

— Расскажите подробнее о команде, которая реализовала этот переход?

— Это команда, состоявшая из айтишников, учетчиков, операционистов, аналитиков и других профессионалов. Каждый работал на своем участке, строго по установленному графику и согласованному порядку. Только специалистов IT было примерно 30 человек, сейчас их в два раза больше. В целом на IT-направление мы хотим сделать акцент, за ним будущее и мы активно в этом развиваемся. Почему?

Потому что в долгосрочной перспективе автоматизация – это огромная экономия, скорость и прозрачность в обслуживании. Наша цель – минимизировать пакет документов для вкладчиков, я очень хочу, чтобы только по одному удостоверению личности человек мог получить любую услугу в ЕНПФ, вплоть до получения пенсии на любую его банковскую карточку, без подачи заявления, автоматически по достижению пенсионного возраста.

Над этим мы работаем, и я думаю, в течение года-полутора мы сможем это реализовать. Это не говорит о том, что мы будем закрывать отделения, нет. Есть большое количество клиентов, которые предпочитают традиционные каналы обслуживания, и мы это учитываем.

Наша IT-система должна быть очень гибкой, такой, чтобы немедленно реагировать на изменения в «окружающей среде»: в законодательстве либо в требованиях клиентов.

— Как это происходит сегодня?

— Пока, если мы хотим что-то изменить в нашей «боевой» программе, мы запускаем группу разработчиков с «однопоточным» методом разработки. То есть, мы делаем одно изменение, тестируем и только потом запускаем в промышленную эксплуатацию. А в очереди у меня стоит множество таких изменений, поскольку каждый день появляются новые требования. Останавливать каждый раз обслуживание вкладчиков я просто не могу. Поэтому нам нужно уйти от этого «однопоточного» подхода к «параллелизации», когда можно одновременно проводить множество изменений, не противоречащих друг другу сразу в «боевой» программе.

Таким образом, мы сможем очень оперативно и гибко внедрять любые изменения. К примеру, если завтра нам скажут: «Вводите снова «мультипортфель», мы скажем: «Хорошо, мы готовы это сделать и не нужно ждать полгода». О таком подходе говорят все в IT-сфере, важно то, сколько изменений ты можешь делать в день, в месяц, в год в «боевой программе» и это определяет на самом деле твою инновационность. Мир уже пришел к этому, а мы должны подтянуться, иначе мы все потеряем в плане клиентов.

Завтра технологии в финансовых потоках сотрут все границы. И от того, насколько правильно мы будем развиваться и обслуживать наших клиентов, будет зависеть наше будущее как пенсионного фонда.

— А вы считаете, решение об объединении всех фондов в один было правильным?

— Я считаю, что это было оправданным шагом. Создав ЕНПФ, мы очень резко снизили расходы по управлению пенсионными активами. В этом году экономия будет еще больше с учетом масштабов. К примеру, если в 2012 году общий объем административных расходов всех накопительных пенсионных фондов составил 30 миллиардов тенге, то наши расходы в 2014 году не достигли и 13 миллиардов. И когда ЕНПФ получает доход в виде комиссии, мы не все тратим на операционные расходы, часть остается и за счет этой прибыли идет развитие фонда, могут создаваться резервы и т.д. Частные фонды просто забрали бы эти деньги в виде прибыли своим акционерам. А они в большей степени думали о своей прибыли, нежели о долгосрочной прибыли для вкладчиков. Это было серьезным вопросом для частных пенсионных фондов.

Конечно, раньше человек имел право выбора, не нравился фонд – он голосовал ногами. Но зачастую выбор фонда был не осознанным выбором клиента, а скорее всего, выбором бухгалтера, работодателя, но у человека все-таки был выбор, хотя бы косвенный.

Молодой человек мог выбрать небольшой фонд с агрессивной стратегией, потому что он мог это себе позволить, и он мог косвенно влиять на свой инвестиционный доход. Более консервативные клиенты выбирали крупные фонды.

Недавно глава государства заявил о том, чтобы дать вкладчикам выбор в управлении своими пенсионными накоплениями. Есть идея о передаче активов в управление частным компаниям. Я думаю, это даст возможность права косвенного управления своими пенсионными активами через выбор управляющих и выбор инвестиционных стратегий. И думаю, это правильное развитие с точки зрения повышения доверия к пенсионной системе в целом.

— HiPO – это люди до 35 лет, хотелось бы понять, кто у нас сейчас больше всего платит взносы и как вообще выглядит портрет вкладчиков?

— Кстати, это еще один плюс объединения. Объединив данные со всех фондов и создав центр актуарных расчетов, мы видим всю картину по экономически активному населению. Сейчас мы анализируем доходы населения, частоту взносов и другие данные.

Для себя мы разбили наше население на 6 групп доходов, на 2 гендера и по возрасту от 18 до пенсионного возраста. Отдельно выделена группа пенсионеров. Первые группы – это люди с наиболее низкими официальными доходами, последние – с наибольшими.

Так вот, у самых массовых групп (3 и 4 группы), которые составляют около половины активных вкладчиков Фонда, суммы взносов дают около 33,3 % от всех взносов в фонд. А вот одна из самых малочисленных, но и при этом самых доходных групп (6 группа), которая составляет всего около 14,2 % активных вкладчиков, вносит 43,1 % взносов в систему!

Это показывает уровень дифференциации в доходах среди населения. У нас очень большая разница. По гендерному признаку в наиболее низкооплачиваемых группах населения больше всего женщин. В высокооплачиваемых группах, мужчин, наоборот, больше.

При этом, если плательщиков взносов больше мужчин, то среди получателей пенсий больше женщин! Почему? Объяснение в том, что в целом продолжительность жизни у женщин больше, чем у мужчин. Это статистика и демография, которая характерна не только для Казахстана, такая же картина в большинстве стран мира.

Женщины меньше зарабатывают и это видно во всех странах мира. То, что мужчины живут меньше женщин, – также мировая демографическая проблема. Мужчины больше зарабатывают, больше платят, но при этом больше пенсий получают женщины.

Видя это, мы с 2018 года внедряем новую условно накопительную модель, которая будет иметь принципы пенсионного страхования, и мы сможем реализовать механизм справедливого перераспределения. Это будет делаться за счет тех пенсионных взносов, которые будут вносить за свой счет работодатели в размере 5% от заработка своего персонала. Это те средства, за счет которых мы сможем сгладить этот разрыв и справедливо распределить средства между всеми вкладчиками.

То есть, 10% пенсионных взносов, которые платит каждый вкладчик – это личные средства вкладчиков, а вот за счет 5 % дополнительных взносов от работодателей, фактически мы сможем реализовать механизм социальной справедливости.

— Расскажите, какие возможности дает ЕНПФ для людей с хорошим карьерным потенциалом развития?

— Мы ищем молодых и талантливых в наш IT-департамент. Если вы зайдете к нам в ДИТ, то удивитесь молодому возрасту наших сотрудников. Мы специально их готовим, вкладываем в обучение, в их лояльность. Это наше сердце, мотор.

Мы стараемся в фонде создать атмосферу инновационности. Мы хотим максимально автоматизировать все процессы. Я также хочу избавиться от всевозможных бумажных работ, потому что каждый день вижу кучу бумаг на подпись. Это нерациональное использование ресурсов каждого человека – времени и денег. Плюс – это рост скорости и снижения коэффициента ошибок.

Автоматизация – это шаг к демократии. Если правильно задать алгоритмы, они не позволят вмешиваться в свои процессы в любой сфере. И это концепт, которые поддерживают такие страны как, например, Эстония, которая делает огромные инвестиции в IT и в автоматизацию всех процессов на уровне государства.

Также нам нужны люди в учетные подразделения, потому что ежедневно мы принимаем взносы, делаем выплаты, то есть это большая учетная работа, и мы заинтересованы в хороших кадрах.

В операционные залы мы ищем молодых и уравновешенных молодых людей, потому что клиенты бывают разные, и нужно уметь общаться даже с агрессивно-настроенными клиентами. Обслуживание – это действительно большой труд. И конечно, нам нужны кадры с аналитическими способностями.

— И наш традиционный вопрос, который мы задаем всем руководителям. Какие советы вы можете дать тем, кто хочет правильно построить свою карьеру?

— Наверное, самый важный совет, который я могу дать на основе своего опыта, – это настраивайтесь на долгосрочную работу, если вы куда-то пришли.

Быстрые победы – это хорошо, но настраиваться нужно на долгосрочный результат. Причем первые год-два нужно работать, не покладая рук и головы.

Когда молодой специалист через 2 месяца работы хочет получить должность и повышение зарплаты, у любого руководителя возникает вопрос в адекватности такого человека. Поэтому, если вы будете настраиваться на долгосрочный труд, гарантирую, что такой подход принесет свои плоды.

Во-вторых, нужно быть честными. Не надо пытаться юлить, совершил ошибку – признавай. Я сам такой человек: ошибся – признаю, возвращаюсь — переделываю, иду дальше. Мне кажется, это очень важным качеством и правильным алгоритмом действий. И третье – это баланс между скромностью и здоровыми амбициями.