1. Главные новости
›
2. Бизнес

3D в Казахстане: ощутимая реальность?

Люди еще не осознали в полной мере потенциал технологии, а он неохватный, считают в «3 Element» Автор: Меруерт Сарсенова

Компания «3 Element» создана в 2017 году для изучения потенциала 3D-технологий на казахстанском рынке. Сегодня она работает в сфере моделирования, сканирования и печати. За спиной у команды 50 произведенных форм для имплантов при травмах черепа, сотни производственных прототипов, а также реализованы проекты в сфере археологии и искусства. О трудностях и перспективах бизнеса в интервью корреспонденту «Капитал.kz» рассказали директор по развитию Расул Рысмамбетов и технический директор ТОО «3 Element» Олег Лобах.

- Олег, Расул, расскажите, как пришла вообще идея создать этот бизнес? Насколько казахстанский рынок нуждался в нем?

Олег Лобах (О.Л.): Все начиналось еще 6 лет назад, тогда наша компания имела другое название, и мы первыми на рынке запустили полный цикл 3D-моделирования, 3D-печати и 3D-сканирования. На тот момент в Алматы еще никто такого не делал, поэтому мы свободно заняли данную нишу.

Расул Рысмамбетов (Р.Р.): Несмотря на то, что мы на рынке уже не один год, по-прежнему работаем как стартап.

- Какие сферы охватывает ваша деятельность?

О.Л.: В основном мы изготавливаем промышленные прототипы (запчасти, детали и т.п.) и все глубже стараемся зайти в медицинскую отрасль.

Например, пока мы с вами разговариваем, один принтер печатает образец заглушки для окон, другой –  детали для пневматического ружья, в очереди стоит изготовление бутылей для напитков. С утра мы сделали заказ для ТРЦ по деталям для лифтового механизма. Одновременно наш дизайнер выполняет проект для оркестра – моделирует крепления для микрофона различных инструментов.

Что касается медицинского направления, то здесь мы охватываем сферу протезирования, нейрохирургии, травматологии и пластической хирургии. Реже поступают заказы по стоматологии.

Р.Р.: Сейчас также в пилотном проекте у нас эндопротезирование. Если раньше мы делали макеты внутренней костной структуры, то сегодня уже разрабатываем прототипы внешних органов. Допустим, у человека полностью были разрушены онкологией мягкие ткани и костная структура и ему необходимо протезирование мягкими силиконовыми материалами, например, носа, ушей. Их невозможно изваять художественным способом, поэтому на них большой спрос в части 3D.

О.Л.: Но надо отметить, что все, что мы делаем по медицине – обязательно в тесном взаимодействии с врачами, никакой самодеятельности не допускаем. Здесь компромиссов быть не может.

- То есть вы работаете с медицинскими учреждениями?

О.Л.: В основном в частном порядке, по индивидуальному заказу. Вместе с тем, по протезированию у нас был договор с протезным центром – РГП на ПХВ «Научно-практического центра развития социальной реабилитации» МТ СЗН РК.

- А сколько проектов вы уже освоили в сфере медицины?

Р.Р.: Получается, за весь период деятельности мы изготовили протезы более чем 60 клиентам, сделали около 70 культеприемных гильз, в области нейрохирургии охватили минимум 50 человек и вот сейчас пробуем себя в пластической хирургии.

- Ваши «детали» приживаются на 100%?

О.Л.: Да. Мы анонимно следим за состоянием наших клиентов, на сегодняшний день никаких жалоб от них не поступало.

- С какими материалами вы работаете и где их заказываете?

О.Л.: С пластиком (российский, китайский, также есть производитель у нас в Алматы), силиконом (его мы заказываем в США) и фотополимером (везем из России и Тайваня).

- У вас наверное есть прейскурант цен?

О.Л.: Как такового нет, потому что каждый проект индивидуален.

Но могу привести простые примеры: допустим, отсканировать человека обходится в 20 тыс. тенге, смоделировать шестеренку небольшого размера – 5 тыс. тенге, ее напечатать – 1 тыс. тенге; изготовить пластиковый протез носа – 40 тыс. тенге.

Если говорить об операции на имплант в череп, то она выйдет пациенту в 3-4 млн тенге из-за дорогого материала. Но если проводить аналогию со Швейцарией, Южной Кореей, Канадой, то такая операция там будет стоить в два-три раза дороже, хотя по качеству мы им не уступаем и даже где-то превосходим. Конечно, мы можем поднять цены, но тогда тот сегмент, на который мы ориентируемся – люди среднего достатка (те, кто доверяют нашей медицине) – не смогут себе этого позволить.

- Что входит в себестоимость ваших услуг?

Р.Р.: Кроме материалов, работы принтера, аренды офиса, коммунальных расходов (зарплата управленческого персонала не учитывается), в себестоимость включена работа дизайнера (в среднем оценивается в человеко-часах), инженера, (в среднем оценивается в человеко-часах) – около 10 тыс. тенге за час.

Также учитываются рабочие часы, потому что одни детали у нас могут быть готовы уже через час, а некоторые изготавливаться по несколько суток. Все зависит от сложности продукции.

Кроме того, для каких-то моделей у нас нет специального оборудования, и приходится заказывать распечатку в Москве с доставкой.

- Различаются ли между собой сканеры и принтеры?

О.Л.: Конечно, сканеры и принтеры не бывают универсальными.

Принтеры работают каждый со своей линейкой материалов и делятся на: профессиональные (печатают гипсом и различными фотополимерами, диапазон цен составляет от $10 тыс. до $1 млн), промышленные (печатают металлом, стоят от $500 тыс.) и, так сказать, «домашние» (по стоимости в районе от $200).

Сканеры делятся на ручные и стационарные, а самое главное – по целевому назначению: промышленные, ювелирные и другие.

- А каким оборудованием располагает ваша компания?

О.Л.: У нас всего пять профессиональных принтеров, один польского производства, второй – нидерландский, третий – тайванский и еще два – от российского изготовителя и один профессиональный сканер – Artec Eva.

В общей сложности все оборудование выходит на сумму около $50 тыс. Но это без программного обеспечения, которое по цене соизмеримо со стоимостью оборудования.

Сейчас ведем переговоры по приобретению других видов сканеров. Также в перспективе планируем купить промышленный принтер.

- Какой объем инвестиций был привлечен в проект и каковы сроки его окупаемости?

Р.Р.: Инвестиции были за счет средств частного казахстанского инвестора со сроком окупаемости 3 года. Сумма вложений равна сумме основных средств и нематериальных активов.

- С какими трудностями и преградами в бизнесе вам приходится сегодня сталкиваться?

Р.Р.: Так как медицинский сегмент, который мы выбрали, является самым сложным, существует такая проблема – о нас мало знают врачи. Некоторые из них, даже профессионалы своего дела, до сих пор думают, что в Казахстане реализовать такого рода услуги невозможно. Ведь здесь каждый конкретный случай предполагает кропотливую совместную работу врача и дизайнера.

Со своей стороны мы проводили лекции в клиниках и других медицинских учреждениях, пытаясь донести до специалистов этой области о технологических возможностях наших проектов.

Наряду с этим мы работаем в широком спектре, где многие законодательные акты не предусматривают применение 3D. Медицина, инженерия, аэрофотосъемка, геодезия – это те сферы, где можно моделировать, но зачастую они регламентируются теми законами и НПА, которые были написаны во времена, когда о 3D еще никто не слышал.

- А вообще, насколько этот бизнес эффективный?

Р.Р.: Я бы сказал так – сейчас мы тратим деньги.

Все, что связано с медициной – не приносит пока большой маржинальности, в среднем наверное около 10%, потому что такого рода бизнес не может быть поставлен на поток. К тому же к некоторым вещам рынок еще не готов.

При этом прибыльность проектов, связанных с изготовлением «простых вещей», например из пластика, порой доходила и до 100%.

- Сколько человек у вас сегодня работает в команде?

О.Л.: Четыре штатных сотрудника. Бухгалтер, два продавца и smm-менеджер работают с нами по аутсорсингу.

На самом деле даже в крупных российских компаниях количество специалистов, занимающихся именно 3D-печатью, составляет не больше 4-5 человек.

- Планирует ли ваша компания запустить другие проекты?

Р.Р.: Мы продолжим углубляться в медицину, потому что видим, что спрос на импланты сейчас намного выше, чем мы себе это можем позволить. Кроме того, мы планируем попробовать себя более профессионально и в ювелирной отрасли.

Также сейчас мы продвигаем проект по сканированию города и созданию еженедельно обновляющейся 3D-карты с использованием дронов – «летающее крыло» и квадрокоптеры. Два заказа мы уже выполнили в прошлом году с нашими партнерами, сделав промышленную аэросъемку для крупного казахстанского инвестора. 

На самом деле многие люди еще не осознают в полной мере 3D-потенциал, а он неохватный.

- Вы сказали, что спрос выше, чем предложение, но ведь это же не значит, что он будет распространяться только на вашу компанию.

О.Л.: Но кроме нас в Казахстане таких услуг никто не предоставляет, имеется в виду, охватывая весь цикл: и 3D-сканирование, и 3D-моделирование, и 3D-печать.

- Тогда что вам нужно для того, чтобы соответствовать этому спросу?

Р.Р.: Сначала нам нужно понять размер рынка, а также то, какое количество человек в реальности готово к этому шагу в финансовом плане. Только после этого мы сможем рассчитать сумму, которую готовы потратить на оборудование и увеличение штата, и увидеть, в какие сроки она нам окупится.

В то же время мы не можем устанавливать слишком высокие цены, потому что, как я уже говорил, наши клиенты – это люди среднего достатка.

При работе с материалами Центра деловой информации Kapital.kz разрешено использование лишь 30% текста с обязательной гиперссылкой на источник. При использовании полного материала необходимо разрешение редакции.