Основатель Froot хочет заработать на противостоянии Amazon и Alibaba
Рула Райм также рассказал о том, почему ниша noname-товаров перспективнаКомпания Froot известна организацией голландских аукционов на предметы роскоши (например, смартфонов премиум-класса) среди участников, сделавших взнос в $1. За один год проект привлек инвестиции в размере $4 млн, открыл офисы в США и Великобритании (помимо казахстанского) и разрабатывает планы выхода на рынки Турции, Филиппин, России, Мексики и Бразилии. Рула Райм, основатель проекта Froot, раскрыл «Капитал.kz» причины бурного роста.
— Вы берете дорогие вещи и продаете их задешево. Это правильно?
— Пока да. Мы почти год так работаем.
— Но этот формат сродни лотерее. Не требуется лицензия?
— У нас были такие опасения, но в министерстве спорта и туризма нам сказали, что наша модель бизнеса под закон о лотереях не попадает. Если бренд ведет розыгрыши в маркетинговых интересах, то лицензия не требуется. Такая же ситуация в Турции, России, Мексике, Бразилии и на Филиппинах. А вот в США очень простой закон — всего три пункта, там модель с деньгами по подписке считается лотереей. Но с запуском магазина мы эту схему отменим, участие в розыгрыше будет бесплатным для всех покупателей, ежедневно будем разыгрывать 10 товаров.
— Хотите вызывать больше доверия?
— Хотим больше заработать. Инвесторы ждут не операционной прибыли, а роста капитализации компании, чтобы перепродать свою долю более крупным инвесторам.
— Сейчас как обстоят дела?
— Мы сейчас убыточная компания и года 3−4 точно будем убыточными, потому что все деньги будем тратить на развитие: IT-разработки, выход на новые рынки сбыта, расширение штата.
— Лотерея была рекламной акцией?
— Отчасти. Когда мы начали работать, через пару месяцев поняли, что можем собирать данные о клиентах, и начали делать тесты. Всем участникам мы делали почтовые рассылки с вопросом, готовы ли они купить тот же товар, в розыгрыше которого участвовали, с годовой рассрочкой. 25% ответили, что готовы. У нас продукта не было, но спрос мы поняли и начали проектировать онлайн-магазин, маркетплейс. Но в отличие от kaspi или flip, наш магазин будет работать на несколько стран.
— Зачем мексиканцу казахстанский онлайн-магазин?
— Вы не зря вспомнили о Мексике, там наш магазин откроется в 2019 году. Мы проводили кросс-анализ рынков, есть разница в ценах. Например, у нас смартфоны дешевле на 120 долларов. Понятно, что доставка будет долгая, но ради экономии 100 долларов — нормальная сделка.
— Что можете предложить Мексике, кроме китайского товара?
— У нас есть партнер, крупный завод в Узбекистане, производит электронику и бытовую технику. Качество хорошее, а цены на 40% ниже китайских. Ниша noname-товаров очень перспективна. Наш проект будет стимулировать и казахстанских предпринимателей делать свой продукт. Не обязательно строить завод, можно придумывать товар и размещать заказ в Китае. Например, для всех китайцы делают фитнес-треккер за $3. Предприимчивому человеку достаточно разместить там же заказ, но с другим цветом ремешка, своим логотипом — и это уже его товар, который стоит $8. На Amazon люди так и зарабатывают по $20 тыc. в месяц.
— Откуда глобальный масштаб ваших взглядов?
— Я сразу думал о геополитическом интересе основных игроков. Восточнее Гринвича это Alibaba, западнее — Amazon. У каждого из них есть перекрестные амбиции. Эти гиганты, когда видят стартап, который делает, что им нужно, покупают такую компанию для расширения и защиты своих геополитических интересов. Наша задача — стать заметными и продаться.
— Насколько вы уже стали заметными?
— Казахстанская компания сейчас оценивается в $6 млн, это инвестиционная оценка. Американскую компанию оцениваем в $15 млн, это наша оценка. Первые деньги, $1,1 млн, мы получили от казахстанского инвестора. Хотя тогда у нас была идея на бумаге, и все. Я немного просчитался, обещав выход на самоокупаемость за год, но инвестор с пониманием отнесся к тому, что выход на самоокупаемость немного позже происходит. Сейчас мы тратим порядка $100 тыc. в месяц, и в ноябре мы будем зарабатывать столько, чтобы обеспечивать себя. Второй инвестор из Великобритании, он вложил в нас $3 млн.
— Можно подробнее о внутреннем устройстве бизнеса?
— Я основатель, CEO и председатель совета директоров. Головная компания Froot LLC в США, ей принадлежит вся интеллектуальная собственность. Также американская компания владеет казахстанским ТОО Froot и 30% СП в Лондоне, которое курирует работу в Турции и на Филиппинах. В общем, основной владелец — американская компания, а ее владельцы — я и партнеры.
— Какие еще идеи реализуете в своих проектах?
— Мы стараемся решить две серьезные проблемы развивающихся рынков е-коммерц: стоимость потребительских кредитов, мы хотим сделать их дешевле банковских на 25%. Для этого мы заключили договор с швейцарским экономическим фондом, который занимается разработками в области искусственного интеллекта для экономики. У них есть хорошая платформа по скорингу заемщиков, Xact, она оценивает порядка 40 параметров по каждому заемщику. Оценка одного клиента стоит от $1 до $3. Второе — хотим оптимизировать время и удобство доставки товаров. В 2017 году казахстанцы потратили 115 млн часов на ожидание курьеров. Чтобы избежать этих потерь, мы предложим рынку точки самозабора — простые локеры, постоматы, откуда человек сам заберет товар, когда ему удобно. Такой сервис позволит сократить стоимость доставки до 10 раз.
При работе с материалами Центра деловой информации Kapital.kz разрешено использование лишь 30% текста с обязательной гиперссылкой на источник. При использовании полного материала необходимо разрешение редакции.